— Ну? — спросил Каледин, глядя на меня.

— Что «ну»? — огрызнулась я.

— Вы будете подписывать?

— Вы хотите, чтобы меня сместили с поста главы компании? — спросила я, желая услышать, как он произнесет эти слова.

— Именно так, — кивнул он, не сводя с меня глаз.

— Но почему?

— Я считаю, что смена руководства наилучшим образом отвечает интересам компании.

Я бросила на него сердитый взгляд в ответ, прежде чем снова вернуться к просмотру документов. Я была так зла, что мне было трудно контролировать свою внутреннюю реакцию — встать и в раздражении покинуть кабинет. Но я не могла так поступить. Не только я потеряла бы свою работу, но и все люди, которые работали на меня, тоже оказались бы на улице.

Борис наконец посмотрел на меня. Я знала, что он считал это честной сделкой. Так оно и было на бумаге, но для меня это было все равно что вырезать свое сердце.

— Мне бы хотелось несколько дней подумать об этом, — сказала я.

— Мы можем это устроить. Как насчет того, чтобы я зашел к вам в офис в понедельник?

Он вел себя так, словно говорил о том, чтобы зайти выпить кофе.

— Прекрасно.

Я встала, пожала ему руку, как профессионал, и вышла из кабинета с высоко поднятой головой. Я не хотела, чтобы он узнал, как сильно я выпотрошена. Мой адвокат спустился со мной и Эммой в вестибюль. Он столкнулся с кем-то из своих знакомых и извинился, пообещав позвонить мне во второй половине дня и высказать свое мнение и предложения по доработке. Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Как только мы вышли на улицу и отошли от огромных дверей, я заплакала. Эмма, утешая, поглаживала мою спину.

Я промокнула глаза салфеткой, стараясь не размазать макияж:

— Меня собираются уволить.

— Мне правда жаль. Может быть, мы сможем придумать какой-нибудь другой способ спасти компанию?

Я покачала головой:

— Мы обе знаем, что только Каледин проявил интерес к компании. И он уже ясно дал понять, что, если он уйдет, нами никто больше не заинтересуется. Она просто исчезнет. Его предложение — это единственный способ сохранить двери компании открытыми.

Мы шли по оживленной улице Москвы, и я надела свои солнцезащитные очки, спрятав глаза за большими темными стеклами.

— Я не понимаю! Он спросил меня, почему я хочу остаться. Я надеялась, он оценит, насколько я предана своему делу. И потом он вытворяет эту чушь?

— Это было подло.

— Мне нужно попытаться еще раз. Может быть, мне удастся убедить его дать мне шанс, например на испытательный срок. Я имею в виду, что это сэкономит ему деньги в долгосрочной перспективе. Я разбираюсь в этом бизнесе, у меня есть контакты в отрасли, которых у него просто не может быть, есть прочная репутация, — сказала я, отстаивая свою необходимость остаться на посту генерального директора.

Она глубоко вздохнула:

— Возможно, тебе удастся убедить его оставить тебя на руководящей должности, но не в качестве генерального директора.

У меня отвисла челюсть.

— Нет! Я не могу работать на кого-то другого в своей собственной компании!

— Прости, я просто предложила это тебе как способ удержаться в компании.

— Я знаю... Мы можем вызвать такси? — застонала я. — Эти каблуки не предназначены для того, чтобы ходить пешком.

Она рассмеялась:

— Я всего лишь шла за тобой.

— Спасибо… Я была застигнута врасплох. Я действительно думала, что он позволит мне остаться. Ух, хотела бы я пнуть его по голени за то, что он так меня обманул! — не могла успокоиться я.

Когда подъехало такси, мы забрались в него и направились в мой офис. Если сделка состоится, все произойдет быстро. Возможно, я провожу последние дни в качестве генерального директора своей компании. Мне было больно думать о будущем без моей компании. Меня убивала перспектива сидеть в стороне и наблюдать, как она процветает без меня. Я была уверена, что так и будет. Все кирпичики были на месте, оставалось только сложить их, чтобы построить ее благополучие.