– Уведи и передай Мадине, – кивает Албаев своему подручному на меня. – Пусть приведёт её в порядок и сделает похожей на женщину.
В каком это смысле вообще?!
А я на что похожа, на мужчину?
Но, конечно, свои возмущения я оставляю при себе. Что мужчина, что пёс не вызывают никакого желания дерзить и спорить.
Остаётся только молиться, чтобы Костя каким-то чудом нашёл деньги…
Глава 4
– Иди вымойся, а я пока принесу тебе нормальную одежду, – почти брезгливо говорит немолодая женщина лет пятидесяти, окинув меня недовольным взглядом.
Сама она одета в тёмное длинное платье почти до щиколотки, волосы убраны под платок. Такое ощущение, что я её оскорбляю своим видом – в домашних шортах, майке и тапочках. Точнее, уже в одном тапочке.
Ну вообще-то, я не планировала, что меня похитят из родного дома, взяв пленницей в качестве гарантии за долги брата. Хочется сострить, что знала бы – оделась поприличнее. Но я сдерживаюсь.
Она выходит из комнаты, и я слышу, как щёлкает замок двери. Закатываю глаза, но в душ тащусь. И самой хочется смыть с себя грязные лапы этих верзил. Ещё и ковёр под ногами Албаева обтёрла собой.
Но прежде осматриваюсь в комнате. Уж не скажу точно, какой национальности Албаев, может черкес, может адыг, но дом у него без особенных традиционных черт, как часто бывает. Комната, в которой меня закрыли, в современном дизайне, простая и без лишних деталей. Кровать, белый шкаф, такой же письменный стол, кресло, на стене небольшая плазма, возле кровати тумбочка и маленьким торшером.
Безлико и максимально нейтрально.
Ну хоть не сарай и не камера с решёткой – уже хорошо. Хотя, я не уверена, что это меня тоже не ждёт.
А ещё в комнате есть окно, и я первым делом бросаюсь к нему. Оно даже открывается! И этаж всего второй – меня это совсем не пугает. В общежитии мимо комендантши на гульки на первом курсе и с третьего этажа по трубам спускались.
Я распахиваю окно и высовываюсь, но тут меня настигает разочарование. Прямо под окнами, не считая забора чуть дальше, на дорожке лежит тот самый алабай. Он реагирует на шум и поднимает свою громадную голову. Наши взгляды встречаются, и я слышу, как пёс негромко предупреждающе рычит.
Твою ж…
Захлопываю окно и тяжело вздыхаю. А казалось, спасение так близко… Ладно, на самом деле я сильно и не надеялась, потому что прекрасно понимала, что дом Албаева – настоящая крепость. Но иногда самые простые решения лежат на поверхности, а их никто не замечает. Поэтому я обязана была проверить.
Ничего не поделать.
В комнате две двери. Одна – которую заперла, уходя, Мадина, а за второй оказывается ванная комната. Такая же простая и аскетично отделанная, как и сама гостевая спальня: белая плитка, белая ванная, белая раковина, белый шкафчик. Только пол выбивается из общей картины – он насыщенно-зелёный, яркий, словно молодая листва. И полотенца в шкафчике обнаруживаю тоже двух цветов – белые и зелёные.
Я запираю дверь изнутри, снимаю свою одежду и забираюсь в душевую кабину. Настраиваю воду и становлюсь под горячие струи. Начинаю дрожать и понимаю, что не могу согреться.
И не заметила, что замёрзла. Да и как тут замёрзнешь, на улице плюс двадцать пять. Это скорее выливается напряжение. Когда все мышцы сжаты, словно пружины.
Приходится изрядно постоять по водой и даже сделать её горячее, прежде чем напряжение начинает отпускать и дышать становится чуточку легче.
А ещё хочется плакать.
Разрыдаться так, чтобы аж диафрагма задрожала. Свернуться тут в душе и жалеть себя.
Но я себе не позволяю. Несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, чтобы успокоиться, и выключаю воду. Отжимаю волосы и выхожу.