Казалось, что людей не существует, настолько хорошо и тихо тут было. Я сидела в одеяле и смотрела, как умирает день. Сначала облака становились ярче, затем солнце садилось за пики, раскрашивая серые горы оттенками оранжевого. Темнело, и постепенно силуэты гор посинели, покрылись дымкой, а затем и вовсе практически исчезли в чернильной темноте.

Богиня говорила, что я почувствую, когда начнётся мой путь. Она, конечно, оказалась права. Он начался сегодня. Я сидела неподвижно на самом краю скалы, свесив ноги в пропасть, и никуда не хотела идти. Может быть, завтра силы появятся. А сегодня у меня ничего нет. Меня такой, какой я себя знала, тоже больше нет.

Наверное, стоило устроить лагерь — в горах ночами бывает очень холодно, тем более весной. Вот только встать — это очередной подвиг, лимит которых на сегодня уже исчерпан. Постепенно площадку начал заливать свет лун, и у меня впервые появилась возможность хорошенько рассмотреть это чужое небо. Я уже три месяца тут, а голову удосужилась задрать только сейчас. Луны были красивые. Большая и насыщенно-желтая лишь улыбалась щербатым месяцем, а маленькая ярко-голубая светила в полную силу. Почему-то я всегда думала, что полнолуние у двух лун должно наступать одновременно, но здесь всё было не так.

Площадку заливал сочный свет, тени лежали резкими кляксами, словно кто-то разлил чернила по краям камней. Красивый мир. Достойный спасения с его белоствольными бордовыми деревьями, магией и жителями. Очень больно, что Ринар оказался таким. Но есть Кас, есть Янина и Синнай, Тамила и Итан. Они любят друг друга и заслуживают счастья. У них будут дети.

У меня тоже когда-нибудь всё будет. Потом. Любовь есть, просто мне не повезло. Лене не повезло. Маме не повезло. А вот бабушке повезло. Они с дедом любили друг друга по-настоящему. Со всеми недостатками. Бабушка всегда говорила, что в отношениях самое главное и тяжёлое — это уметь прощать. Но до какой грани? Стоит ли Лене прощать Петю, бросившего её с двумя больными детьми на руках? Стоит ли прощать Ринара, обвинившего меня чёрт знает в чём, а затем развлекавшегося в компании трёх девиц?

Могла ли я что-то упустить или понять неправильно? Я говорила Ринару, что доверие — это выбор. Стоило ли его выслушать? Десять дней времени поговорить не находилось, а сейчас внезапно нашлось? Что вообще мы могли теперь друг другу сказать? Он считает, что я спуталась с каким-то варваром и добровольно дала ему кровь. Что плету интриги за его спиной. Для него ситуация выглядит однозначно, и верить мне он не хочет. Или не может? Он верит фактам, так и я верю своим глазам.

Простить измену? Это так глупо. Даже если учесть, что мы поссорились. Мы же не расстались. Слова не были сказаны, точки не были расставлены, я всё ещё была его невестой, когда он развлекался с этими девицами.

Невестой… без колец, без предложения, без любви и доверия.

Простить измену — значит показать, что изменять можно.

Считает ли он это изменой? Возможно, он решил, что мы расстались, и забыл об этом сказать. Когда я бежала из дворца первый раз, то планировала другие отношения. Хотя технически это стало бы изменой, вон и Ринар говорил, что я разорвала договор, а не помолвку. Соответственно, если бы он нашёл меня в объятиях другого, то для него это являлось бы изменой, а для меня — нет. Он предал, значит, отношения закончены. Возможно, сейчас он рассуждает также. Возможно, для него точка была поставлена раньше, он просто не посчитал нужным об этом сообщить. Или решил, что со временем я пойму сама.