— Шар, но зачем Архимагу или Второму Советнику избавляться от мальчишки? Тем более таким затратным образом?

— Не знаю, Эр, и это беспокоит меня больше всего. Проклятие полного забвения, проклятие исчезновения из материального мира, проклятие невидимости, проклятие абсолютного безмолвия… и так далее.

— Он должен был стать кем-то особенным?

— Даже в таком случае проще было бы нанять нескольких убийц. Проклятие полного забвения — вот что самое интересное. Как будто само упоминание, сама память о нём несёт угрозу. Я не уверен, что сам вспомню о мальчике спустя несколько дней. Я написал о нём в магически защищённом дневнике, но толку? Скорее всего, запись исчезнет, а я буду недоумевать при виде половины пустой страницы.

— Сколько ему осталось?

— Несколько часов. Возможно, протянет до вечера, но вряд ли. И знаешь, что самое любопытное? Проклятие было наложено в тот день, когда я вернулся из Тихерры.

— В тот день в этом мире появилась я. Богиня говорила, что в этом мире есть колдунья, которая закрыла себя от взора людей и богов. И что найти её смогу только я. И остановить тоже. Это может быть связано с мальчиком? Возможно, он её видел или нашёл? Нам необходимо вернуться в место, где он находился в тот день, и начать поиски оттуда!

— Что ещё говорила богиня, и почему ты молчала раньше? — нахмурился Ринар.

— Справедливость сказала, что я не могу вернуться на Землю… в смысле в Тихерру, потому что моё предназначение здесь ещё не выполнено. И что Истинная пара нужна мне, потому что сама я не в состоянии пополнять свой резерв. Но так как ты отказался от меня, то я могу разорвать нашу связь и найти другую пару. И если мы полюбим друг друга, то станем Истинными. И что меня ведёт Судьба, но она не всесильна. Колдунья из другого мира угрожает безопасности Карастели. Она настолько сильна, что смогла закрыться от всех людей и магов. Только я как иномирянка смогу её отыскать и остановить. И ещё что я почувствую, когда мой путь начнётся.

— И ты чувствуешь, что необходимо отправиться в дом Янины и Баркая?

Я прислушалась к своей говорливой интуиции. На этот раз она молчала.

— Если честно, нет. Я чувствую, что Баркай важен и что происходящее как-то связано со мной. И что я должна быть рядом, когда его не станет. А ещё я с самого начала чувствовала, что он умрёт, — я говорила тихо, но Шаритон и Ринар услышали. — Раньше о словах богини я не говорила, потому что обстановка не располагала к доверительным беседам.

— Итак, есть какая-то колдунья…

— Из другого мира.

— Колдунья из другого мира, невидимая для людей и магов Карастели. И ты можешь её отыскать и остановить. Ты предполагаешь, что проклятие наложила она?

— Возможно, мальчик увидел или узнал лишнее.

— Не вяжется. Если она необнаружима для обитателей Карастели, то для всех, — Ринар задумчиво погладил мою руку.

— Эр, знаешь, я думаю, что проклятие наложила не чужая колдунья, — сказал Шаритон. — Оно многоступенчатое и сложное, но состоит из простых и понятных частей, ощущается чем-то нашим. Да и энергия мага, его наложившего… Готов поклясться, что это мужчина. Женщины действуют изящнее, тоньше, линии сил и проклятий больше похожи на кружево, их работа всегда эстетична. А здесь — гениально? Да. Красиво? Нет. Кроме того, мальчик должен был умереть ещё полнедели назад. Дед сильно постарался и вложил в него очень много. Так много, что там от мальчишки-то ничего больше не осталось, все жизненные силы чужие. У меня стойкое ощущение, что мы порушили планы заколдовавшего Баркая мага. Мальчик не должен был оказаться тут, не должен был попасться мне на глаза.