— Дорогая, я понимаю, ты обижаешься, но… — он демонстративно поднимает голову, оглядывается по сторонам, отмечая, сколько к нам приковано взглядов. — Не дуйся. Помиримся вечером в постели.

Глаза становятся по пять копеек. Он делает вид, что ничего не произошло?

Или всё это — показуха? Конечно, да!

Завожу руки назад, хватаюсь за его ладони и буквально впиваюсь в них ногтями. Благо к празднику я их сделала подлиннее! И как можно сильнее вдавливаю их в кожу ублюдка.

Вижу гримасу боли. И хватка моментально слабеет. Успеваю сделать шаг назад, но не более — он тут же хватает меня за руку.

Реванш. Боль за боль. Вот и я сейчас кривлюсь, ощущая, как ноет запястье.

— Я закричу, — выпаливаю ему прямо в лицо.

— Кричи. Мы муж и жена. Обычная ссора между любимыми.

— Пока что муж и жена, — чеканю каждое слово.

— Собственно, об этом я и хотел поговорить. Ты не подаёшь на развод. Всё-таки готовишься подписать мирный договор?

— Не терпится со своей новой шалавой на публике появиться? — усмехаюсь. — Сейчас совесть не позволяет изменять жене, с которой у тебя двое детей? Только не твоих. Ах да, люди ведь об этом не знают. Кем же ты будешь в их глазах?

— Вот поэтому, милая, мне надоело ждать. Ты сейчас же пойдёшь со мной, поставишь свою закорючку, и мы никогда в жизни больше не пересечёмся, — радостно объявляет он, не видя ни в чём проблемы.

— Я с тобой никуда не пойду, — чеканю ему уверенно.

— Пойдёшь, если не хочешь проблем для себя и своих паршивцев.

Он отворачивается, дёргает меня за собой.

Как он назвал моих детей?! Снова! Оскорбил второй раз!

Пытаюсь упереться ногами в землю, но не выходит. Он мужчина и явно сильнее меня. Особенно в гневе.

— Ты хоть понимаешь, как выглядишь со стороны? — пытаюсь образумить его. Всё внимание уже притянуто к нам. А мне больно. Он так сильно сжимает моё запястье, что я вот-вот заскулю.

Где же Демьян со Славой? Ушли куда-то. Гуляют по лабиринту и даже не увидят этого. Не помогут.

Нет, нельзя надеяться на других!

Антон оборачивается, видимо, чтобы ответить, но замолкает. Смотрит за мою спину, кого-то увидев.

Плевать. Неужели совесть появилась? Стало стыдно перед гостями?

Не успеваю спросить, как на плече образуется хватка. Холодные пальцы обжигают кожу, вызывают мурашки по всему телу.

Демьян?

— Отпусти, — чеканит до боли знакомый мужской голос.

Нет, не он…

Грубый, уверенный, ледяной…

Савва.

Вскидываю на него взгляд. Хочу убедиться, что не сплю. И он пришёл.

— Сейчас же.

— Нестеров? — шепчет удивлённо мой муж и отпускает моё запястье, и я начинаю растирать зудящую кожу.

Они что, знакомы?

— Здравствуй. А что ты здесь делаешь? Я думал, ты не любитель таких мест, — продолжает Антон фамильярно. Это точно не их первая встреча.

Они определённо знают друг друга. Так почему Нестеров помогает мне?

А помогает ли?..

— Оберегаю своего клиента от давления, — неожиданно чеканит Савва, тянет меня к себе и буквально прячет за своим широким плечом. Отпускает моё плечо, и только сейчас я понимаю, что он без перчаток. И место, которого он касался, словно обдаёт холодком.

— Клиента? — растерянно спрашивает Романов. — Ты? Работаешь с ней? Ты же не работаешь с женщинами после своего развода. Или моя жена настолько плоха, что ты её и за женщину не считаешь?

Унизительно. И стыдно. Он ведь говорит подобное при незнакомых людях, которые, словно в кино, наблюдают этот цирк.

Пожалуйста, хоть бы дети только не видели этого!

— Следи за языком, — хмыкает Нестеров. — Слова шута, изменяющего своей жене и подкупающего врачей, чтобы те оплодотворили её чужой спермой, не имеют веса.