Из-за двери, ведущей в столовую, вышел физрук Артемий. В руках он нес пакет, полный сахарных булочек, и напевал под нос какую-то песенку.

— Добрый день, Екатерина Федоровна! Злата, угощайтесь булочкой! — приветливо начал он.

— Артемий Игнатьевич, чем вы заняты?! — проигнорировав приветствие, накинулась на него Прекраснова. — У нас тут портрет испорчен, а вы песенки поете?!

Артемий взглянул на портрет.

— А что не так, Екатерина Федоровна? Очень хороший арабский шейх получился! Хоть на выставку картин отправляй! — Он озадаченно потер подбородок.

— Это не шейх! Это Андрей Викторович Северский — спонсор нашей школы!

— А, по-моему, никакой это не Андрей Викторович. Это самый настоящий арабский шейх! — уверенно произнес Артемий.

Директриса метнула в него уничтожающий взгляд.

— Немедленно сорвите плакат со стены! Стыд и позор нашим ученикам! Как можно разрисовать портрет спонсора школы?!

Физрук обреченно вздохнул, положил пакет с булочками на подоконник и принялся отдирать плакат от стены. Да только плакат как был на месте, так и остался: двойной скотч оказался хорошего качества!

— Простите, Екатерина Федоровна, но плакат никак не хочет отрываться. — Физрук пожал мощными плечами. — Это ножовка нужна. Но есть опасность, что вместе со скотчем оторвется слой штукатурки.

Директриса закатила глаза.

— Я изучу запись видеокамер! Нарушитель будет наказан! — пообещала она и начала набирать номер телефона своего заместителя. — Нина, где ты?! Ты видела, что сделали с портретом нашего спонсора?! Для чего я вас держу на рабочем месте?! Ни на минуту школу нельзя оставить без присмотра! Живо ко мне в кабинет!

Воспользовавшись моментом, я улизнула к себе, оставив Артемия на растерзание начальнице.

Рядом с моим кабинетом на подоконнике сидела девочка. Таких девочек в белоснежных рубашках и темных брючках у нас полная школа, но эту выделял отчаянно проступающий под белой блузкой ярко-розовый кружевной лифчик. Он пылал, будто знамя свободы, и намекал на воинственную натуру его обладательницы.

Мой взгляд скользнул по кудряшкам, и я узнала девочку. Дочка Северского собственной персоной!

«Нет, достаточно с меня Северских!» — мелькнула мысль.

Но кудряшка ждала именно меня, потому что, едва я появилась в зоне ее видимости, она оживилась. Соскользнув с подоконника, спрятала дорогой смартфон в рюкзак и улыбнулась.

— Злата Григорьевна, здравствуйте! А я вас жду! — выпятив вперед несуществующую грудь, приторно-сладким голоском сообщила она.

— А почему ты не на уроке? — Я строго приподняла бровь.

— У нас технология, а учительницы нет на месте. Можно с вами поговорить, пока она не пришла?

— Что ж, заходи.

Девочка на миг стушевалась.

— Это… личное. Очень, — пояснила она.

«Влюбилась, наверное. Весна, с кем не бывает? В их возрасте это часто случается», — подумала я.

— Что ж, если личное, то проходи.

Я открыла ключом дверь и впустила малышку стоимостью миллион рублей в свой кабинет.

— Присаживайся. Как тебя зовут?

Девочка устроилась на стуле, закинула ногу за ногу и подчеркнуто поправила воротничок на блузке.

— Алекса. Северская Алекса Андреевна, — сверкнув взглядом голубых глаз, уверенно представилась она.

— Что ж, Алекса, чувствуй себя, как дома. Я готова тебя выслушать. Обещаю, что тема, которую мы с тобой будем здесь обсуждать, останется между нами.

— Очень на это надеюсь, потому что я пришла поговорить с вами насчет своего папы.

Я насторожилась. Насилие в семье?! Но Андрей не производит впечатление агрессивного человека.

«А ведь первое впечатление обманчиво! Все известные тираны на публику играли идеальных мужчин», — зашевелились подозрения в моем сердце.