– Знаешь, я бы хотела нарисовать Аленку… на этом стареньком покрывале, среди зеленых деревьев в солнечных лучах, такую нежную и счастливую, – прошептала Мария, даже не притрагиваясь к сладкому хворосту, который мы вместе нажарили. Если быть честной, она вообще ничего не ела. Только дочь кормила, а сама ничего в рот не брала, и это при такой красивой фигуре.

Недовольно покачала головой, считая, что мне нужно ее успокоить и напомнить, что она здоровая нужна своей дочери, а, значит, нужно хорошо питаться. Улыбнулась и спокойно выдала:

– Идея классная, только в деревенских магазинах ничего подобного нет. Нужно съездить в район. Может, там будет.

– Да нет… не нужно, – поспешно добавила она. Поникла как-то и прошептала: – Я боюсь…

– Надеюсь, все будет хорошо. И, Маш, ты должна нормально есть. Это не дело. Ты посмотри на себя, худенькая как тростинка. Болезни пойдут.

– Я ем, но от нервов не могу… Надеюсь, что скоро все будет хорошо.

Улыбнулась и начала важную тему:

– Мне нужно завтра уезжать… работа. Сможешь с моей бабушкой жить?

– Клавдия Егоровна мне понравилась. Такая отзывчивая, – прошептала она, и я улыбнулась. Маша не может не нравиться. Она найдет подход к любому человеку. И сейчас бабушка изменилась… ко мне стала относиться добрее. Поэтому пообещала себе, что буду чаще ездить.

– Отлично. Тогда нужно еще продуктов купить, чтобы никуда вам не ходить, и нормально будет.

– Да, не хотелось бы мозолить глаза местным и вызывать вопросы.

Согласилась с ней и проговорила:

– Предлагаю вечером налепить пельменей. Ты же любишь?

Она счастливо кивнула и прошептала:

– Очень люблю. С удовольствием съем.

– Тогда отлично! Фарш пока еще размораживается. У нас есть несколько часов.

– Можно опять погулять, – с восторгом прошептала она, добавляя по секрету: – Клавдия Егоровна просила подорожника сорвать.

– Тогда пойдем, – согласилась и взялась за хворост, желая попробовать, раз уж час возились на кухне.

На том и порешили. Больше часа ходили по лесочкам, полям, собирая травы и разговаривая. Легкий свежий ветерок теребил одежду и ласкал тело. Запах полевых цветов стоял в воздухе, а солнце уже не так парило, и поэтому было замечательно.

Назад шли по полю, решив сократить путь, чтобы сразу через огороды к дому. Алена прыгала, весело кружась, а мы беседовали о сериале, который шел по одному из трех каналов. Как-то решили глянуть, и вот теперь традиция – откладывать все дела, чтобы посмотреть продолжение. У бабушки еще маленький черно-белый телевизор был на кухне, поэтому планировали лепить пельмени и смотреть.

По губам блуждала улыбка, когда вела рукой по зеленому колосу пшеницы. Хоть на малое время успокоиться и быть немного счастливой. Но, когда стали подходить к деревне, со стороны стелы выехали две черные машины, двигаясь в нашу сторону. Маша вскрикнула и рванула к Алене, а я на секунду оцепенела, а потом закричала:

– В лес! Побежали в лес!

Не верилось, что добежим, но мы надеялись, мчавшись со всех сил. Замечая, что, Маша спотыкается, отстает, выхватила Алену и побежала быстрее, подгоняя подругу:

– Маша, быстрее. Быстрее!

Ужас, сжимающий до треска костей, рвал сознание. Я неслась как сумасшедшая, не представляя, что буду делать сейчас. Вспомнив, что там есть озеро и узкий проход, где можно спрятаться, кинулась туда, надеясь, что Машка побежит за мной, ведь она здесь ничего не знала.

Уже когда почти достигла поляны, за которой было озеро с тайным убежищем, почувствовала удар в спину и полетела вперед, прижимая к себе ребенка. Но уже на траве Алена выпала из рук. Я бросилась к ней, стоило услышать крик ребенка и увидеть мужчину в джинсах, хватающего ее.