— Буду признательна, — искренне отвечаю я.

Слава протягивает мне свой разблокированный айфон, и я набираю по памяти номер моей юной соседки — Даши, чьей семье Волковы продали квартиру ещё год назад, когда втихаря и без всяких прощаний вдруг увезли Веру Петровну.

Тогда я была уверена, что это она от горя потери внука решила поменять место жительства, чтобы ничего о нем не напоминало. Но теперь понимаю, что этот самый внук и принял решение за неё, очевидно из-за того, что на него открыли охоту.

Жалко мне мою любимую соседку. Она любила свою квартиру. И меня. Она мне фактически ведь родителей заменила. А из-за сомнительного образа жизни своего внучка вынужденная вот так на старости лет бросить все, что ей было дорого и прятаться.

Этот подонок не только мне жизнь испортил!

Блин, Дашка трубку не берет. Все из-за ее мнительности — с незнакомцами не общается, на номера незнакомые не отвечает. Оно-то и правильно, в шестнадцать-то лет, но мне-то теперь что делать?

Пока со скрипом вспоминаю номер Маси, бросаю взгляд на Славика и замечаю, что он поглядывает на меня.

— Прости, что так долго. Никто трубку не берет, — оправдываюсь я.

— Пользуйся на здоровье, — отмахивается.

— Слав, как там Вера Петровна поживает? Хоть ты расскажи.

— Жива-здорова. Говорит, раньше надо было за город переезжать: воздух свежее, огород целый развела, да ещё и на пруд гулять пристрастилась, — радует меня Слава.

Я улыбаюсь, слушая его вполуха и уже почти сгенерировав номер лучшей подруги:

— Звучит здорово. Я так рада за неё, жалко, что не удалось повидаться, раз уж я была так близко.

— Так ты приезжай ещё, малых? Ба будет рада: она о тебе частенько вспоминает, волнуется как ты поживаешь.

Качаю головой:

— Нельзя же. Слышал, что твой брат говорил? Опасно для всех нас.

— Ой, забей, честно. Он из разряда таких перестраховщиков, что, если бы я все его указания слушал, так давно бы от спермотоксикоза помер, — ухмыляется самодовольно. — К тому же его самого дома толком не бывает — деловой сильно. Так что он и не узнает, что ты к ба приезжала.

Наконец слышу в трубке гудки, и уже почти не слушаю Славика:

— Ну так что, заедешь, малых?

Киваю на автопилоте, лишь бы он замолчал и не мешал слушать гудки. Наконец они прерываются и в трубке слышится взволнованное:

— Алло, — у Маси голос дрожит.

— Машунь, это я — Леся. Ты дома? Дашка трубку не берет, у вас там все хорошо?

— Леся, Боже! Конечно у нас все хорошо! А ты где?! Что случилось?! Я отработала, выхожу: ни тебя, ни машины! Помчалась домой, думала ты тут! Уже собралась в полицию идти…

— Успокойся, Мась. Со мной все в порядке, уже к дому подъезжаю!

— И где ты была? Почему телефон выключен?! Если они тебе что-то сделали, только скажи, я до президента дойду, если потребуется, но мы их покараем!

Смеюсь, хотя самой плакать хочется. Жаль у меня не было моей подруги год назад, чтобы она ещё тогда спасла меня от этого мерзавца.

— Маша, я в порядке, услышь меня, — уверенно говорю. — Сейчас приеду и все расскажу. Лучше выкладывай, как с клиенткой прошло?

— Да никак, по сути, — огорошивает меня Машка.

— В смысле?

— Ну я пришла, там такая фифа деловая. Как начала меня отчитывать, мол: почему одна, где вторая кушетка, с какого опаздываем? Оказывается, она заказывала массаж на двоих, а мы ехали ее одну в четыре руки месить.

— Не может быть, я же сто раз каждую заявку на сайте перепроверяю, она просила классический в четыре руки.

— Ну походу она ошиблась с определениями. И я думала она меня на месте прикончит — такая мегера. Короче я ее убедила, что вышло недоразумение и в качестве извинений немного ее помяла. Походу ей все понравилось, поэтому она дала нам шанс завтра все исправить. Ты как?