Но однажды случилось то, что вывернуло мой внутренний мир наизнанку.

Я увидел ЕЁ.

Маленькую, хрупкую конфеточку.

Она сидела в первых рядах, возле ринга, и дрожала как испуганный котенок.

Девочка ангел…

Не знаю почему, но я взглядом зацепился за нее и едва не получил по роже. Тупо не мог оторваться от малышки. Другие полуголые шлюхи, которые швыряли в меня трусики прямо во время боя и умоляли трахнуть, на ее фоне выглядели каким-то отстойным дерьмом.

Она мне снилась. Каждую ночь. Я просыпался весь в поту и адским стояком в трусах. Приходилось дрочить. Яйца дико болели, а конец разрывало от жуткой боли. Спермы скопилось столько, что можно было бы осеменить целый гарем.

Я усердно работал рукой, подрачивая, думал о белокурой малышке. Один мимолетный образ хрупкой девушки, и я выплеснул целое озеро спермы в ладонь. На следующий день решил всё о ней узнать. Догадался, что она дочь Шахина — той еще важной шишки. Мирон делает щедрые ставки на мою задницу и не пропускает ни одного боя. Криминальный авторитет испытывает ко мне явный интерес. Этим можно воспользоваться.

Я хочу его дочь!

И я её получу.

С этой сладкой мыслю я коварно улыбнулся, наблюдая за тем, как по поверхности зеркала скользят алые ручейки крови.

Открутив кран, я сунул руки под струю воды и принялся смывать с кулаков крошечные осколки. Вода в раковине окрасилась в красный.

Внезапно, в дверь постучали.

Промокнув руки полотенцем, я поспешил в прихожую встречать гостей.

Щёлкнув замком, открываю дверь.

Хм, какие люди.

А ведь я как раз думал про Мирона.

Он стоит на пороге моего дома собственной персоной в окружении роты охраны.

Шестеро людей, а почему не десять?

Если понадобится, я их всех за три минуты как утят со свёрнутыми шеями в ряд уложу.

— Шрам, — с почётом кивает мужчина, — разрешишь войти?

— Зачем? — скрещиваю руки на груди.

Бицепсы угрожающе напрягаются, превращаясь в гранит.

— Дело есть.

— Говори.

Видно, что мафиози нервничает.

Если мне не понравится его дело, я могу вырвать его сердце из груди. Прежде, чем он успеет закричать.

— Хочу тебя купить. Хочу, чтобы ты дрался за мою честь.

Надо же?

Какое интересное предложение.

И какой удачный, однако, подвернулся шанс!

Отвечаю, не думая:

— Согласен. Но не за деньги.

— А что тебе надо?

— Я что похож на продажного идиота?

Пауза.

Мафиози откашлялся.

— Прости. Виноват. Что ты хочешь?

— Дочь твою желаю. Белокурую малышку. В жены.

Старик даже не удивился, словно знал заранее, что я попрошу.

Говорят, он своими детьми как товаром распоряжается. Всех выгодно пристроил, ради бабок. Вот и сейчас ни один его мускул на небритой роже не дрогнул.

Обычное дело. Продать своего ребёнка. В порядке вещей у людей их великосветского общества.

— Идет. Приму это за честь, — руку протягивает для рукопожатия.

— Как её зовут?

— Роксана. Рокси можно.

М-м-м… имя красивое.

Как карамель тает на языке.

Оно очень подходит малышке.

— А лет ей сколько?

— Восемнадцать уже.

— Моё решение такое: когда ей исполнится двадцать, я приду за ней и заберу. Она станет моей женой и родит мне сына.

— Почему не сейчас? — таращит крысиные, хитрые глазки.

— Она слишком хрупкая. Не выдержит моего напора. Пусть еще подрастет, созреет. Хочу, чтобы вы заранее подготовили девчонку к её жизненному предназначению и объяснили, что от неё требуется.

— А какие у тебя пожелания, Марат?

Я зарычал.

Вскинув руки, Мирон отпрянул на шаг назад.

Ненавижу, когда меня называют по имени.

Марат умер.

Сгнил как крыса в помойных трущобах.

Меня зовут Шрам.

Точка.

— Не называй меня так, — кулаки наливаются кровью и трещат.