Перевожу высокомерный взгляд на золотого мальчика и спрашиваю между делом, подходя к начищенным круглым кнопкам лифта:

— Тебя жена везде ищет, в курсе?

Отворачиваюсь к панели, покусывая губу. Там уже горит третий и одиннадцатый этаж. Есть еще два цокольных этажа. Там спортзал?

Он тоже живет в этом доме?

Если бы я только знала…

Егор переваривает каверзный вопрос лишь мгновение, но мне кажется вечность.

— Бывшая жена, — совершенно серьезно подыгрывает он.

Его голос вызывает мурашки на моей спине и руках.

— Я про твою вторую жену, — говорю, нажимая девятый.

— Че ж она не позвонила? — задумчиво тянет он, не теряясь ни на секунды.

— Батарейка села, — пожимаю я плечом, поворачиваясь к ним спиной. — Она же с Феденькой в больнице, у него же пупочек развязался…

Слышу шумный вдох и какой-то «кряк».

Смотрю на него укоризненно поверх плеча.

Ситуация несмешная.

Шутка ли?

Бедный Феденька…

Егор смотрит на меня в упор, откинув голову на стену и потирая рукой колючий подбородок.

Да уж. Работать гороховым шутом у меня получается куда лучше.

— Ладно, заглядывай… — усмехается девица, потому что мы на третьем и двери открываются. — Ты тоже заходи, острячка... двадцать девятая квартира, — снисходит она, тщательно изучив меня с головы до ног. — Только не раньше двенадцати.

Отхожу в сторону, чтобы пропустить девицу.

Делаю очень долгий выдох, пока двери закрываются.

Мой затылок зудит, но я не повернусь ни за что на свете.

— Не вздумай туда пойти, — вдруг летит мне в спину.

Смотрю, как одна за одной загораются кнопки на панели.

— Как-нибудь сама разберусь, — бросаю, прикрыв глаза.

Хочу сбежать.

Как только двери открываются, срываюсь с места, но Егор дергает меня за рюкзак и разворачивает к себе!

Возмущенно взвизгиваю, ударившись о твердое большое тело. Нос тут же учуял его запах, а ладонь легла ему на грудь.

Мое запястье и моя ладонь на фоне его бицепса кажутся прозрачными.

Смотрю в шоке вниз, туда, где мое бедро чуть-чуть прижалось к его паху.

Потом смотрю вверх...

На сильную шею и ямочку у ее основания. На четко очерченный подбородок, который украшает светлая щетина. На его губы...

— Ты слышала меня? — грозно требует он, наклонив ко мне голову.

— Не глухая… — сипловато брыкаюсь я, часто и коротко дыша.

Не могу отвести глаз от его глаз.

Сглотнув, растопыриваю пальцы на плоской грудной мышце. Мое бедро само подается вперед.

По моей собственной груди бегут мурашки и сползают прямо мне в живот.

Голубые глаза сужаются.

Взгляд блуждает по моему лицу, и он... он совершенно точно втянул в себя воздух...

Хочу провести ладонью по его животу… Просто почувствовать, какой он на ощупь…

Облизнув губы, отдергиваю руку.

У него есть эта Света. Он с ней… они… не хочу об этом думать, как он трогает ее… целует. Мне хочется дать ему за это пощечину, я никогда не думала, что могу быть такой ревнивицей…

— Отвали, — прошу нервно, дергая плечом.

— Зайду к тебе после двенадцати, — хрипловато выдает этот гренадер, отпуская рюкзак и возвращаясь в исходное положение. — Если тебя дома не будет, поедешь в свою Рязань ближайшим поездом, поняла?

Моему возмущению нет предела. Щеки горят. Рот открывается.

Он спокойно складывает руки на груди и кивает подбородком на выход.

— Топай, Цыпленок, — усмехается говнюк, глядя на меня исподлобья. — Прямо и налево.

Вылетаю из лифта, как ошпаренная.

Не оглядываясь и позабыв наговорить ему гадостей!

Меня раздирают демоны. Все о чем я могу думать, как хочу сделать все ему наперекор!

Но уж не сомневайтесь, я точно буду дома в двенадцать.

Сердце начинает отбивать минуты.