– Ну что? Теперь ты настроена на общение? – долетел до меня, будто откуда-то издалека уже знакомый мужской голос.

– Да, – хрипло выдохнула я, отплёвываясь от воды, – Я…всё… скажу…

Нужно выгадать время. Собраться с силами...

– Правильный выбор, – ухмыльнулся он. – Сразу бы так.

Ещё немного... Второго шанса не будет...

– Ну что, малышка, мы слушаем.

Я кивнула. Медленно, приоткрыв рот, будто готовясь в любой момент сделать глубокий вдох, подняла голову вверх. Напряглась, сфокусировав взгляд на лице блондина. Он чесал поросший густой щетиной подбородок грязными обгрызенными ногтями, капельки пота стекали по впалым щекам, и я заметила чёрную татуировку, выбитую на его правой руке, – рвущиеся цепи. Они двигались, переплетались друг с другом и тянулись от запястья к плечу.

– Моё терпение на исходе... – раздражённо повторил мужчина, и я снова кивнула.

– Ваши руки надёжно скованы наручниками, рты запечатаны серебристыми полосками изоленты… – с ненавистью зашептала я, очень чётко представив желаемое.

Мужчины расхохотались.

– …а в шеи больно врезаются металлические ошейники, цепи которых...

– Ты что повреди... – умолк на середине фразы блондин. В его глазах вспыхнуло понимание.

Он тут же на меня яростно кинулся, но я оказалась проворней:

– …вмурованы в стену и натянуты до предела, – закончила, вовремя отшатнувшись в сторону, и цепи материализовались.

А мужчина с гримасой боли на лице резко рухнул на пол, задыхаясь и хватаясь руками за шею. Его рыжеволосый приятель остался стоять на ногах. Но стал извиваться, дёргаться, пытаясь вырвать цепь из стены. Справа от меня находился обшарпанный деревянный стол, и я, подбежав к нему, прошептала:

– На столе в массивном медном подсвечнике горела белая толстая свеча, дарившая тусклый свет и тепло…

Пламя вспыхнуло почти мгновенно. Ох, сейчас будет очень больно...

Я крепко стиснула зубы и, развернувшись, протянула запястья, туго связанные бечёвкой, к огню. Пламя не желало расползаться...

Ну же, быстрей!

Наконец верёвка начала поддаваться, и в воздухе проступил едва ощутимый запах гари. Я задёргала руками, пытаясь освободиться, но...

В дверь постучали:

– Эй, у вас всё нормально?

Сердце пропустило удар. А мои пленники задёргались сильней, замычали...

– Металлическую обшарпанную дверь подпирал огромный тяжёлый мшистый серый валун, высотой шестьдесят сантиметров…

– Парни! Откройте! – Мычание усилилось. Как и звон цепей. – Считаю до трёх. Один, два...

Пламя разгорелось, верёвки немного ослабли, но ещё не до конца… И я, с силой дёрнув руками, прошептала:

– Под столом я заметила неприметную дверь с небольшой медной ручкой-кольцом. Это был вход в подземный тоннель, ведущий на улицу…

– Да что там у вас такое?! Я вышибаю дверь!

Пламя лизнуло кожу. Как больно! Покрепче стиснула зубы и в который раз повторила попытку. Горящие верёвки ярко-оранжевыми змеями рухнули к моим ногам.

Уф-ф... Наконец-то! Я осторожно пошевелила запястьями, и от боли на глаза навернулись слёзы.

Послышались быстрые раскатистые удары в дверь, и я, позабыв об обожжённых руках, шустро полезла под стол. Дернула медную ручку и заскочила в открывшийся проход. Внутри была темнота.

– Длинный узкий тоннель на всём своём протяжении был хорошо освещён лампочками, вмурованными в бетонный потолок...

Темнота рассеялась, и я, наколдовав металлическую задвижку, тут же закрыла за собой дверь и испуганно понеслась куда-то вперёд. Позади слышались крики, возня, но это только придавало мне энтузиазма. Хотя толком и не представляла, что стану делать, когда тоннель закончится. Точнее, когда я его закончу.