Они ГОРЯТ. Сотри. Пиши».

Зелёная вспышка на экране немного затянулась, и вслед за ней из шлема ушёл электромагнитный гул. На дисплее высветилось: «Дуэтный контакт выполнен. Нейросинхронизация завершена». Казалось, больше не произошло ничего, но тут заговорила Рут.

– Ты слышишь меня, Конни? – спросила она. – Не напрягайся, веди себя естественно.

Губы её при этом не разомкнулись. По дисплею столешницы пробежало текстовое отображение её слов.

– Нам нельзя это продолжать, – подумал я. – Всех накажут…

Моя мысль возникла на дисплее.

– Ты ведь не такой как они, Конни. Ты всегда был как я. Перестань играть фанатика…

– Как ты не боишься говорить такие вещи?

– Неужели ты до сих пор не понял, что они неспособны залезть к тебе в голову? Сейчас ты можешь думать и говорить что угодно, и никто не заметит, пока ты не начнёшь что-то делать.

– Но какой смысл думать и говорить о том, чего всё равно не сможешь сделать? У нас нет выбора, нам придётся жить по этим правилам. И ведь на самом деле это не так уж и плохо. Скоро нам имплантируют Канты. Знаешь, что это значит? Это значит, что ты наконец сможешь делать что захочешь. Потерпи.

– Нет. Это значит, что сегодня последний день, когда мы можем сказать и сделать что-то, чего уже никогда не исправим. Или что нас не заставят исправить.

– Прости. Если бы можно было исправить, я бы всё равно тогда тебя ударил. Не мог сделать иначе. Ты не представляешь, что происходит там, за стеной…

– Не представляю, но догадывалась по твоему виду. И намеренно избегала тебя с того момента, чтобы облегчить жизнь нам обоим. Даже Сэм понял, что они бы не остановились, продолжи мы общение. Их цель – сломать нас, приучить к подчинению, сделать так, чтобы по выходу отсюда опьянённые видимостью свободы мы оставались благодарными и одинаково пустыми.

– Что именно происходит снаружи?

– Скоро увидишь. Главное не верь никому. Хороших людей там нет. И меня и Аня сюда сдали родственники…

– Зачем?

– Сама не знаю, но на Ферму отправляют всех детей, каких найдут. Ты тоже сюда попал снаружи, только слишком маленьким, чтобы запомнить это. Возможно, не помнит и тот, кто передавал тебя сюда – Ань говорит, через Канты людей могут подчинять.

– Как роботов?

– Не совсем. В учебном варианте Эдема Ань нашёл логи внешнего контроля и, думаю, отыскал способ помешать ему…

– Что такое Эдем?

– Исходный код Эфемеры – сети, в которую объединены Канты. Тебе всё расскажут позже. Главное запомни – всегда держи Меон при себе, как выйдешь отсюда.

– У меня его нет…

– Видишь кулон на шее Аня? Это и есть Меон. Вся наша беседа не сохранится – Ань намерено отключил запись. Ты должен напасть на Аня с криками, что предатель – он, и в борьбе забрать Меон себе. Вот наш план.

Я с сомнением поглядел на бледного, явно скрывающего испуг Аня. Тот едва заметно кивнул.

– Смело, конечно, с его стороны, но боюсь, он не выдержит наказания, если оно будет похожим на то, что перенёс я.

– Это его выбор, и у нас нет времени на план получше…

– Оно и не нужно. Предателем буду я.

С этими словами я ринулся к Аню и навалился на него. Провода стянули шлем назад. Мы с Анем повалились на пол, где я дёрнул за кулон. Шнурок лопнул.

– Что ты делаешь, Конни?! – закричала Рут. – Прекрати!

– Я – предатель, – шепнул на ухо Аню. – Не ты – я. Тебе слишком опасно.

Перехватив его сзади, я перекатился на спину и принялся душить. Ань обессиленно за стучал ладонью по моему предплечью, призывая отпустить его. Рут поспешила за помощью.

Послышался топот. Кто-то ткнул меня ботинком в висок. Сознание на мгновение померкло, руки обмякли. Кашляющего Аня выхватили из моей ослабшей хватки. Меня отбросили к стене. Ударом в грудь не позволили встать. Дыхание перехватило. Повалившись на бок, я безуспешно пытался вдохнуть, но воздух натыкался на невидимую преграду в горле.