Признаться честно, я тоже думал на Рут. Слишком уж открыто она противопоставляла себя всему вокруг. И я боялся за неё, потому что за обвинением неминуемо должно было последовать какое-то наказание. Предчувствие подсказывало, что предателя ждало мучение.

С другой стороны, воспитатели могли счесть отступником меня самого. Если Рут просто была своенравной, то я, старательно исполняя все требования подготовки к службе в Коде, внутренне уже давно для себя решил не вступать в неё по выходу из Фермы. Если даже Ань знал, как прочесть намерения при помощи примитивного оборудования в здешней цифровой лаборатории, то возможности обладателей Кантов вполне могли оказаться более продвинутыми.

Функционал Кантов полностью известен был лишь тем, кто занимался программированием, но им запрещали делиться информацией с остальными. Этот факт был аргументом против предательства Рут – любого бы наверняка отстранили от занятий, едва бы появились малейшие подозрения в опасности его взглядов.

В таком случае оставался действительно только я? Или же это последнее испытание на Ферме специально задумывалось так, чтобы каждый начал сомневаться в себе?

В зал вернулся Ань и оповестил, что всё готово. Первым пригласили Ли. Тот отсутствовал ещё около получаса. По возвращении он отправил в цифровую комнату Британи, а сам начал о чём-то перешёптываться с Фридрихом и Марго. Те удовлетворённо заулыбались.

Британи вернулась через десять минут вместе с Джоанной. Ушёл Фридрих. Его отсутствие также не оказалось продолжительным. Судя по времени, которое каждый последующий проводил на проверке, Ли сразу успел и сам её пройти, и провести с Анем и Джоанной.

Проверили Митча и Джоанну. Близнецов по одному позвали после Рут, но они попросились пойти вместе. Пообсуждав немного просьбу с Ли, Фридрих и Марго согласились.

Когда Рут проходила мимо к своему месту, я заметил висящий у неё на шее прямоугольный кулон медного цвета со спиральной гравировкой.

Наконец очередь дошла до меня. Пройдя в цифровой зал, я увидел в центре помещения кресло, на сиденье которого лежал шлем, составленный полых чёрных гексагонов, соединённых по углам белыми небольшими сферами. От шлема к компьютеру тянулся кабель, свитый из пучка оптоволокна.

– Садись и надевай на голову, – подсказал Ань.

Я ещё раз внимательнее поглядел на металлический кулон, висящий у него поверх комбинезона. Точно такой же, как у Рут – медного цвета прямоугольник с глубокими бороздами, закручивающимися в спираль.

– Прикольный кулон, – сказал я.

– Садись, Кони, – проигнорировав мои слова, попросил он и улыбнулся.

– У Рут такой же, – продолжал я. – Что между вами?

– Сядь! – потребовал Ань.

Несмотря на несвойственную ему жёсткость в голосе, лицо его выражало мольбу. Помедлив, я рассудил, что правильно было бы к нему прислушаться.

Едва я уселся и водрузил на голову шлем, внутри него загудело электричество. Потоки забегали кругами от основания устройства к вершине и обратно.

– Не бойся, – прозвучал механический голос в моей голове. – Делай вид, что ничего не происходит.

Ощущения чем-то напоминали воспоминания, которые после себя оставляли обладатели Кантов, но с той разницей, что их слова воспринимались произнесёнными в прошлом, а то, что я слышал со шлемом на голове, было похоже на трансляцию воспоминаний о текущем моменте. Словно в мозг записывали информацию с дополнительного искусственного органа чувств.

– Я не слышу твои мысли, а просто передаю заранее составленное сообщение, – продолжал голос. – Рут уверена: никакого предателя нет. Нас пытаются стравить друг с другом, чтобы мы выбрали жертву и сообща перешли последнюю черту. Думаю, она права. Позже вы с Рут сможете поговорить, а пока просто отвечай на вопросы.