— Очнулась, — произнес маг.

— Оставьте нас, — ведьма была неумолима и очень зла. Прямо-таки искрилась от едва сдерживаемого гнева. Старик со всей фамилией мгновенно повскакивали с табуреток и бросились на выход из помещения. Маг Отис убираться не спешил, спокойно выдерживая прожигающий взгляд ведьмы.

— Хельга, ты сейчас не в себе. Прибьешь девчонку ненароком — потом жалеть будешь.

— Оставь нас, — повторила старуха и приблизилась. Приблизилась ко мне. Маг тяжело вздохнул и вышел, бросая напоследок:

— Не покалечь. А то в лес некого посылать будет, самим топать придется.

Не знаю, для чего он это сказал, да мне все равно. Правда! Что мы, леса не видели, что ли?!

Ведьма приблизилась. Я попыталась подняться на ноги, так оно убегать сподручнее! Хотя куда мне бежать — зима на дворе! Дернулась в попытке отодвинуться подальше и замерла, ожидая неминуемого. Но вопреки ожиданиям ведьма бить не стала, даже не замахнулась, лишь смотрела на меня злым взглядом и не сказала ни слова. Ладно, пусть соберется с мыслями!

Осмотрелась. Комната до боли знакомая. Потолок бревенчатый, окно во всю стену, стол с моим телом…

— А-а-а! — было уже не до ведьмы. Писк вырвался из груди тихий, почти шипящий. — Мертвец, — заикаясь, бросила, скатываясь со стола со скоростью света, мгновенно забывая про свою контузию. Комната неспроста показалась знакомой, и этот стол раньше был «приютом» для хладного тела Ирагона. Я уверена, именно на нем пристроили меня, скорее всего, за неимением более подходящего «лежбища», а может шутки ради.

— Правильно, Измира. Мертвец! — прошипела старуха, делая большие глаза и быстрый шаг в мою сторону. Попятилась назад, пока не уперлась в стену, но старуха была неумолима, надвигаясь на меня, как стая бешеных умертвий.

— Как видишь, его нет. Гуляет наш красавчик на свободе! Угадай, кто поспособствовал?

Почему-то я знала ответ на поставленный вопрос. Но озвучивать собственные измышления не собиралась, решив, что молчание — золото!

— Молчишь! — зашипела старуха, сотрясая костлявыми руками перед моим лицом. Когда я успела сползти по стене и забиться в угол — не знаю! Дрожь побежала по телу. Глаза закрылись от страха. Пот выступил на лице. Я помнила лишь одно — момент как пролила зелье, но, в конце концов, его было много, целый бидон. Да и лицо старуха успела обмазать…

— Что я сделала не так?

— Родилась! — старуха наотмашь стукнула по лицу. Голова дернулась от силы, вложенной в удар, грозясь оторваться. Не скажу, что было больно, скорее терпимо. Обида заставила встать, медленно выпрямиться и встретить негодование ведьмы во всеоружии. Сопротивляться или, не дай духи, отвечать я не собиралась, но терпеть побои, забиваясь в угол, как выяснилось, не для меня. Пусть бьет — вытерплю, не в первой, но валяться у ног не буду. Старуха взглянула на мои глаза, горящие вызовом, и сдалась, теряя весь боевой запал. Вздохнула тяжело и горько произнесла:

— Измира, Измира… Твоя неуклюжесть и глупость людям жизни стоить будет. Скольких «упырь» покалечит, у скольких жизнь отберет… Ушел наш мертвец в лес зверюшек глодать, никого не пожалеет! А ты, рыжая, за ним отправишься, потому что больше некому! Выпустила тварь, тебе ее и ловить на живца. Мертвец он, знаешь, как молодое мясо любит! Сочное! Свежее!

От ее слов озноб по телу прошелся. Дышать тяжело стало, воздух в горле застрял. Но я нашла в себе силы на старуху взглянуть и произнести:

— Я в вашей власти, госпожа.

Не буду! Не буду сейчас об этом думать! Страшно! И глаза эти стеклянные, синие, как бусины, неживые, стоят как наяву, и воспоминания, пусть и неприятные, как Ирагон живой, веселый в лавку пришел! А теперь его нет! Был, жил, по земле ходил… Мертв, исчез, как когда-то моя семья! А виновного из-за моей оплошности не сыскать — на теле «блуждающем» следов не останется! А значит и убийцу белому магу не найти, просто так не вычислить… Умен злодей! Не каждый силой магической пожертвует ради человека обычного! А много ее надо, чтобы мертвеца оживить, да в голову ему мысль о побеге внушить.