Сейчас у меня не было ничего, ни одной причины цепляться за эту жизнь и доказывать свою невиновность.

Ни одной причины, кроме той, что росла у меня в животе. Я вынашивала ребёнка и уже понимала, как крепко мы с ним связаны не только пуповиной, но и энергией. 

Если я остановлюсь, замру на месте и перестану держаться на плаву, угаснет и малыш. Мне очень сильно этого не хотелось. 

Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание, считая удары сердца, стараясь успокоиться, как нас учили на занятиях по йоге. 

Голос Сурового звучал решительно и жёстко, он не позволял себе лишних слов и хотел донести до меня какую-то мысль. 

— Факты против тебя. Смирнова. Я не верю словам. Но я умею составлять факты. Избавиться бы от тебя так, чтобы и мокрого места не осталось. Но ты беременна. К тому же тест ДНК показал, что ты беременна от меня. 

Он сделал короткую паузу, которая не продлилась и пяти секунд, но за этот непродолжительный промежуток времени моё сердце успело простучать множество раз в ускоренном ритме. 

— Хоть что-то в тебе оказалось настоящим. 

В слова Сурового проскользнула горечь. 

Или мне только показалось?

Может быть, я лишь услышала то, что хотела услышать, узнать по малейшим изменениям интонации его густого, низкого голоса?

Над моей головой сгустились тучи неприятностей. Я надеялась, что с появлением Сурового с меня снимут часть обвинений. Но вот он разговаривает со мной и неприятности только множатся. 

Сейчас мне даже хуже, чем прежде, потому что слова Сурового отсекают любую, даже самую крошечную возможность исправления ситуации и восстановления честного имени.

— Поговорим о том, как ты компенсируешь убытки, — произнёс отрывисто и хрипло. 

— Значит, вы не нашли виновника. 

Я выдавила из себя несколько слов, они прозвучали едва слышно.

Суровый проигнорировал их, не став обращать внимания. Но не стоило отрицать возможность, что он просто не услышал слов, сказанных мной, как и того вариант, что мужчине не было до меня никакого дела. 

Теперь уж точно между нами пролегла огромная, опасная пропасть. Она и раньше была пугающей. Возраст, жизненный опыт, багаж моральных ценностей и материальное положение играли против нас.

Сейчас ко множеству факторов добавлялся самый страшный и опасный — недоверие. 

Из-за недоверия рушатся семьи, распадаются любовные пары, а мы… Кем были мы друг другу?! Случайными любовниками, не более того. 

— Хотите, чтобы я расплатилась и возместила материальный ущерб?

— Хочу, девочка. Но тебе и за всю жизнь столько не заработать. Кто-то другой, занимающийся тем же бизнесом, чем и я, не стал бы церемониться с тобой и потребовал с тебя всё, до последней копеечки. Но даже если этот кто-то отдал бы тебя в бордель и заставил работать круглосуточно, ты не  смогла бы погасить и половину стоимости украденного. 

Слова про бордель прозвучали пугающе, они сгустили и без того мрачные краски. Я вздрогнула и невидящим взглядом посмотрела вперёд: стены начали плясать вокруг меня. 

— Что же тогда будет со мной? 

— Всё остаётся по прежнему. Ты рожаешь моего наследника.

Вопрос с борделем отпал сам по себе, но лучше и слаще мне от этого не стало. Будущее до сих пор оставалось неизвестным и пугающим. 

— Что будет потом? Избавишься от меня?

Я внезапно перешла на «ты». Наверное, устала прятаться за вежливым обращением и отчаянно, в последний раз попыталась подчеркнуть этим коротким словом нашу близость. 

— Нет, — отрезал Суровый. 

Я провела с ним не так много времени, но вполне достаточно, чтобы представить как он сейчас качает головой, говоря: