Я вдруг осознала, что Роула прямо по-настоящему станет женой Акорна. А потом…

А потом Чойс убьёт её? Или скорее выдаст Акорну, чтобы рассорить две страны. Второму принцу была бы выгодна война.

Я не знала, как это предотвратить. Никак. Хотелось бы только быть от этих войн и интриг подальше, но поздно: я уже была в эпицентре.

Значит, надо не допустить помолвки. Только как, если я всё ещё не хочу признаваться?

Я представила, в каком гневе будет Акорн, и поёжилась. Остаток дня я мучилась, меряя шагами комнату и думая. Плана не было. Единственное, на что надеялась — что вечером придёт, как и обещал, Тобольд, и я расспрошу его подробнее. Мне хотя бы узнать, когда будет помолвка. А вдруг, сейчас?

От последней мысли в груди совсем всё сдавило. Неужели, я ревновала? Не хотела быть с Акорном, но и отдавать его не хотела?

Это плохо, я постаралась подавить возникшее чувство. Если командор женился на Люмине в легенде, то это не значило, что он предназначен мне. Я тут вообще была ни при чём.

Интуиция взбрыкнула, словно я была не права. Но додумать, почему, я не успела: ключ в замке повернулся, дверь открылась.

— Наконец-то ты пришёл, — я бросилась вперёд, встречать Тобольда.

Но на пороге был не он, а командор.

Я замерла, глупо моргая. Совсем не ожидала его сейчас видеть, он же должен быть с гостями. Радость от того, что он всё же зашёл, сменилась опасением. А вдруг он сейчас скажет, что я должна спуститься к приехавшей делегации?

— Ждала кого-то другого? — прищурился Акорн.

Да, но говорить об этом вслух я не собиралась, чтобы не провоцировать как всегда мрачного командора. Он и так сильно сжимал кулаки и буравил меня взглядом.

— Ужин, — выкрутилась я.

— Принесут, — он прошёл и закрыл дверь. Вроде бы немного расслабился. — Чойс не приехал.

Я кивнула. Хоть одна хорошая новость. Акорн подошёл ближе и о чём-то задумался, изучая моё лицо. Его взгляд смущал, вызывал непонятное волнение в груди, и я отшагнула и спросила:

— Вы пришли по какому-то делу?

— Да. Расскажи о своей госпоже, о Люмине.

Я крепко задумалась. Сложно рассказать о себе, описывая со стороны. Но командору сватают Роулу, означает ли это, что надо говорить о ней?

— Она… хорошая. Светлая, добрая. Любит клубнику.

Я замолчала, не зная, что ещё сказать. «Выполняет свои обязанности» звучало бы странно.

— Хорошая, значит, — Акорн задумался, положил руку на свою шею, размял её. — Что смотрит тогда, как затравленный зверёк?

Неужели, он не догадывался?

— Волнуется, наверное, — мне захотелось выгородить Роулу. — Рядом с вами любой теряться будет.

Я прикусила язык, поняв, что лучше не продолжать эту тему.

— И ты? — Акорн шагнул ближе, заглянул мне в глаза.

Я сглотнула. Но не могла отвести от него взгляда. Он как будто хотел услышать от меня что-то определённое, ответ ему был очень важен. Но что?

— Я привыкла, — не отрывая глаз, призналась я.

Акорн подался чуть вперёд. Его мышцы лица расслабились, делая выражение намного мягче, взгляд потемнел и затуманился. Он тянулся ко мне, поддаваясь порыву, и… что он хотел сейчас сделать? Я замерла, испытывая опасение и предвкушение одновременно.

В этот момент дверь открылась и раздался скрипучий ворчливый голос распорядителя.

— И смысл запирать, если никто за замком не сле…

Бросив последний взгляд на мои губы, командор развернулся и направился на выход. Неожиданно я почувствовала сожаление. А ещё я поняла, что он сейчас уйдёт и не факт, что вообще вернётся до начала нашего военного похода.

— Стойте! — бросила я в спину. Акорн замер. — Могу я встретиться с принцессой? Только так, чтобы остальные не знали… Пожалуйста.