Акорн обернулся и хмыкнул.

— То просишь тебя от них спрятать, то ищешь встречи. Нет уж, сиди в этой комнате и ни шагу отсюда.

Сказав это, он ушёл. Мне хотелось выругаться, остановило только присутствие Сильвейса и то, что он, скорее всего, не знал таких слов. Я досадовала на себя, что не попросила позже, когда у командора было бы нормальное настроение. И времени придумать вескую причину для встречи не было.

Да и Акорн хорош! Ему же вообще это ничего бы не стоило. Просто включил вредность. Зачем он на самом деле приходил? Что на него нашло перед тем, как зашёл Сильвейс?

Распорядитель оставил мне еду и, бубня, что он уже ничего не понимает, ушёл. Запер замок.

Вот теперь всё, я была связана по рукам и ногам. Я села на кровать и от всей души побила подушку. Ничего не выходит так, как надо! Почему?

Избиение прекратил ключ, снова повернувшийся в замке. На этот раз в комнату зашёл Тобольд. Я даже обрадовалась ему: хоть один нормальный человек, выполняет обещание, хочет помочь.

— Я ждала нашего урока, — я улыбнулась.

Он в ответ тоже улыбнулся: довольно, даже, можно сказать, победно. Оглядел комнату и почесал затылок.

— Ешь, силы тебе понадобятся. А потом пойдём в одно место. Здесь ветру не разгуляться.

26. Глава 26. Нарушение приказа

Акорн.

Весь день всё шло наперекосяк. Начиная с того, что вечерний полёт, который должен был по идее разгрузить мысли и дать отдых, закончился не в привычном месте, а в спальне целительницы.

Обычно Акорн легко брал вверх над животной сущностью, даже в ипостаси орлана. Но в этот раз не смог. Он даже толком не старался: любая разумная мысль о том, что это не к месту и он смутит девушку, гасилась на корню желанием быть рядом. Возможно, орлан хотел как-то загладить то, что Акорн накричал на неё. В каком-то смысле птица была его совестью, которую иногда приходилось игнорировать из-за военного времени. Живи они в мире, Акорн бы не стал заставлять Роулу быть всё время рядом… Или ему хотелось так думать.

В любом случае это была его ошибка, что не справился с инстинктами. Видимо, путь измотал его больше, чем он думал. Но времени на отдых не было: как назло, именно сегодня приехала его невеста. И она Акорну сразу не понравилась.

Держалась напряжённо, боялась его. Но этот страх не переходил в действия, как у Роулы, а делал из принцессы безвольную куклу. Казалось, все силы Люмины уходили на то, чтобы улыбаться, соблюдать этикет и держать спину прямо. Не было ни королевской грации, ни величия. Как марионетка, а не особа королевских кровей.

Конечно, Акорн не знал, в каких условиях она росла. Возможно, она и была марионеткой одного из принцев. Но это было не важно: причины их помолвки были политическими. Нравится, не нравится — помолвка состоится. Поэтому Акорн терпел и старался не выплёскивать на принцессу своё недовольство.

К вечеру ему просто необходима была отдушина. Орлан снова тянулся к Роуле, он вообще сразу её признал, как только она подошла. Даже не когда вылечила, а раньше. И это было проблемой, потому что совсем не считаться с птицей было нельзя. Так что Акорн придумал на ходу повод зайти.

Лучше бы не приходил. Роула ждала кого-то другого. Вместо успокоения орлана раздирал гнев и ревность. Кто-то нарушил приказ. Кто и когда успел к ней зайти? Ключ был только у распорядителя и у самого командора. Сильвейса ждал тяжёлый разговор.

Акорн выслушал пустые слова Роулы о принцессе и как за ниточку зацепился за оброненную фразу. Рядом с ним… Что сама Роула чувствовала рядом с ним?

— И ты? — он шагнул ближе, желая коснуться её.