Лицо Кетти исказилось в гримассе отвращения к республике и личной злобы.

– Пленных не брать? – спросила она.

– Берите, – ответил дед. – Но не забывайте, что было с Агтулхом, – напоследок намекнул, что закроет глаза на все зверства, Добрыня.

Сон… я определенно находился во сне. Ведь сверху, вместо стен и потолка – чистое, светлое небо без солнца, а подо мной ровная, как стеклышко, голубая морская гладь. Сверху небо без звёзд, снизу – глубинное море без дна, а подо мной стул, деревянный, как в школе…

– Алексей, опять решил прогулять! – За спиной послышался громкий голос классного руководителя. Обернувшись, никого не вижу, лишь небо и появившаяся на воде легкая рябь. – Алексей! – Голос стал грубее, теперь он звучал с другой стороны, и я вновь оборачиваюсь.

Сердце сжалось: во сне я испуганно встретился лицом к лицу с существом, вроде человека, а вроде нет. Женщина в сером балахоне, нависавшем, прятавшем её глаза капюшоне, с кожей лица белой, как снег, и зубастой пастью, словно рот акулы. Она застыла всего в десятке сантиметров от моего лица, и трепет, который я испытал, страх, отразился на взмокших ладонях и спине.

– Ну здравствуй, мой фаворит. – Лицо женщины изменилось, приняв знакомый лик моей матери, затем сестер, потом девочек из самолёта, Рабнир…

– Богиня плодородия, прошу, хватит… – От вечных её изменений мне поплохело.

– Оу, узнал, я рада. – Приняв старый лик, божество заходит мне за спину. – Милый мой избранник, скажи, как ты мог так легко позволить себе убить?

Значит, всё-таки убили.

– Я защищал девушку и своего ребёнка.

В море стало чуть неспокойнее, а в небе, отражая настроение божества, появились первые темные тучки.

– Это было похоже на акт самопожертвования, а не защиту, – недовольно заявляет божество. – Хотя, глупо винить человека из другого мира за поступок, нелогичный в этом мире. Я, наверное, должна перед тобой извиниться, не привыкла, чтобы мальчики в нашей реальности умирали так глупо.

Небо вновь стало ясным, а водная поверхность – зеркальной.

– Я мёртв? – Этот вопрос беспокоил больше всего, хотя, в душе, казалось, я уже знаю ответ.

– Да, мёртв, но пока только в твоём мире. – Внезапно, она рассказала о том, о чём я меньше всего планировал узнать. – Ваш самолёт разбился, никто не выжил. И если в дальнейшем кто-то скажет вам обратное, предложив вернуться, знай – это ложь, смертельная ловушка. Возвращение в ваш мир есть ничто иное, как самоубийство – возвращение в могилы, где ваши перепутанные по кускам тела разбросаны по разным концам света. Так что советую не делать глупостей.

Вот оно как значит. Уже похоронили, бедные родственники, сложно представить, как им сейчас там.

– Можно как-то увидеться с ними, с семьёй, хотя бы в последний раз? – Затаив надежду лишь для того, чтобы освежить в памяти их лица и узнать, как они, спросил я.

– Нет. – Категорично отрезало божество. – Твоя семья осталась в том мире, за высокими дверями, в которые сейчас не сможет пройти даже бог. Само ваше попадание сюда – случайность, которая всё сильно усложнила.

– Ну, мы не выбирали, куда нам попадать. – Кое-как смирившись, понимая, что от меня уже ничего не зависит, с некой ноткой облегчения наконец-то смог принять, что домой не попасть, к семье не вернуться. Неприятно, досадно, порой я даже мечтал, как зацеплю своих кошечек из этого мира и, на удивление всем учёным и биологам нашего, притяну их за хвосты туда. Увы, мечты так и остаются мечтами.

– Понимаю, но от того груз, возложенный на твои плечи, ответсвенность за благополучие этого мира, не становится меньше. – Вновь зайдя мне за спину и положив руки свои мне на плечи, выдает богиня.