– Чего, блять? – Глаз мой нервно дернулся. – Какой ещё, на хрен, груз? Не-не-не, уважаемое божество, прошу, не говорите этого…

– Ты избранный!

Да ну нахер, в пизду, не хочу, бля… я знаю, чем это всё кончится! А кончится тем, что меня опять будут пытаться убить, ещё и как в сказках – не какие-то простые залётные убийцы, а демоны там, не дай бог, ещё боги…

– И Бог смерти сделает всё, чтобы тебя убить!

Да, блять, молчи, замолчи и не продолжай!

Словно сожрав несколько кислых лимонов, с трудом сдерживаюсь, чтобы не заверещать, как дитя малое. С одной стороны – «избранный» – это, ебать, как круто звучит! С другой Бог смерти звучит – ебать, как страшно!

– Слушайте, уважаемая богиня, а вам не кажется, что взваливать на мои плечи борьбу с целым богом, это, мягко сказать, не честно?

– Ты будешь не один. – Рисуя образы и выстраивая в ряд манекены с лицами и телами, с полностью обнаженными, открытыми мне физическими данными, говорит божество, – все они будут служить тебе и помогут, если, конечно же, ты подберёшь к их сердцам правильный ключ.

Количество знакомых и незнакомых женских лиц уходило далеко-далеко к горизонту; столько голых женщин я в жизни не видел, сколько сейчас стояло тут, передо мной.

– Это что… я, типа, с каждой, дол… должен? – Глаз мой нервно дернулся.

– Именно. Ведь это кратчайший путь к снятию цепей с их сердец и завоеванию доверия. Ты Уравнитель Алексей, и перед тобой, что грязная нищенка, что жрица бога или само божество – все ровны. И именно поэтому Бог смерти будет искать возможность тебя уничтожить. Ибо только властитель навыков истребитель Ереси и Уравнитель способны сделать его слугу такой же, как все, а затем изгнать тьму из души моего ребенка.

– Богу Смерти служит ваше дитя, и вы хотите его спасти моими руками? – В голове всплыло воспоминание. Раненая Гончья, когда я её навещал, рассказывала о каменных фрезках, где видела женщину с младенцем на руках.

– Верно. – Ответила богиня.

– Ну, это дело, конечно, благородное, но как я её узнаю, хватит ли у меня сил?

Божество повернулось ко мне боком, добрая улыбка пропала с её лица.

– Среди всех других известных мне жителей этого мира её скорее сложнее будет не узнать, не заметить. Ведь нрав её испорчен Темным богом, а тело, как и душа, неразрушимы. Она носит символ самого продолжения жизни и по праву называется Бессмертной.

– А… что блять… подождите, а как я должен победить ту, кто бессмертен?!

Пространство вокруг стало уменьшаться, исчезли все женщины и божество, небо стало темнеть, и море подверглось налёту внезапной огромной волны, готовой поглотить меня.

– Это тебе и придётся выяснить. Ступай, Алексей, и помни, если проиграешь, все, включая тех, кого ты любишь, умрут!

Огромная волна, подхватив моё тело, погребает под толщей холодной, липкой жидкости, и я тут же открываю глаза. Сверху, у стены, горит свеча, вижу её я как-то очень и очень странно. Приподняв руку, касаюсь левой щеки, бинты? Мне что, глаз выбили? Ой… А руки-то… точно, мне ж ножом по рукам прошлись, вроде и по горлу. Начинаю себя ощупывать и тут же замечаю поднявшийся с места, прячущийся во мраке силуэт. Блин, только не говорите, что эта Бессмертная уже…

– Лёшка, слава богу, ты очнулся! – Из тени вышла Мария.

От её появления сердце моё забилось спокойнее, страх отступил.

– Ты меня так до инсульта доведёшь, – говорю я.

– Это ещё кто кого доведёт? Какого хрена без разрешения моего здохнуть решил? Ты хоть понимаешь, как все волновались, как, как… – Женщина разрыдалась, упала на колени, положив голову возле моей правой руки. Она не просто плакала, а всерьёз рыдала, позволив мне сделать то, что я много раз видел в фильмах о крутых парнях.