Потому-то и приходилось мне лизоблюдствовать, не в плане отлизывать, а именно комплиментами обхаживать целительниц Кетти, чтобы выудить хоть какие-то сведения и тем более семена. Я из кожи вон лез, чтобы пленницы, те, кто совершенно не походил на хищников, чувствовали себя в плену людьми, а не скотом или расходным мясом. Я очень старался, и они видели это…

– Агтулх… – с придыханием, выронив из рук инструмент, проговорила девушка с золотыми глазами, а также парой торчащих в небо белых рожек, растущих из лба. Белые кудрявые волосы, худые руки, ноги, почти что детское лицо и почти что идеальная кожа, лишенная шрамов. Подросток передо мной из числа насильно мобилизованных Республикой Рагозия. Таких в армии Глатческо, вражеского генерала, совсем не много. Роль «скота», убирающего за наёмниками дерьмо, готовящими еду, драющими палубу, они выполняли хорошо, а вот в бою…

– Что-то случилось? – Когда девушка сделала ко мне шаг, навстречу ей вышла моя личная телохранительница, и я придержал последнюю. Кошка, взглянув на «овцу», на голову меньше её, показала зубы, едва звучно шикнула. Вот сучка! Не позволю шипеть на своих рабо… рабочих, я хотел сказать – рабочих!

– Говори без утайки! Если моя Кетти посмела нарушить приказ и ударила кого-то не за что, я накажу её, другим в назидание.

Кошка рядом со мной сверкнула обидчивыми зелеными глазами. Её нижняя губа дернулась. Хоть она ничего скорее всего и не делала, виновато опустила голову и ушла мне за спину.

– Боже правый, нет! – Взволнованно повысила голос «невинная овечка». – Ваши Кетти самые честные, самые справедливые, самые-самые… – От волнения говорунья тяжело задышала, а вот та, кто ещё минуту назад на неё шипела, расплылась в улыбке, распушившимся хвостом завиляла и ещё с барского плеча выдала:

– Отдышись пленница, говори спокойнее, тебя не торопят…

Кетти очень любят лесть.

– Да… – выдала овечка. – Спасибо, благородный воин, и вам, Богоподобный Агтулх. От имени себя и сестёр прошу позволить нам остаться!

– А? – Глаз кошки нервно дернулся.

– Чего? – Не расслышав, переспросил я. – Позвольте узнать, зачем? Дома вас ждут семьи, теплая перина, горячий ужин, уютные дома…

– И тринадцать лет повинности. – Внезапно, взявшись из ниоткуда, проговорила тётушка Вера, наш шеф-повар. – Они «Седьмые дети», семьи. В республике Рагозия каждый седьмой ребёнок принадлежит армии. По возвращению на родину их ждет суд, возвращение в армию, а после – очередная война.

– Война? – Переспросил я. – Тётя Вера, вы с каких пор стали военным экспертом?

– С тех самых, когда стала отвечать за кухню. – Уперевшись руками в пухлые бока, сказала тётка. – Да и не секрет это, тебя просто специально держат как можно дальше от политики, Добрыня приказал.

– Батя… – прорычал я. Всё моё мужское украсть решил!

– А ты на старого нерычи. – Шмякнула меня по плечу полотенцем тётка. – Он ради нас всех старается, и этих, кстати, тоже… Говорят… – Кошка, телохранительница, резким взглядом велела тётушке Вере умолкнуть, но та даже не заметила угрожающего взгляда. – Говорят, у берегов опять черные паруса видели.

– Галеры Рагозии? – Тут же спросил я.

– Нет, – с тяжестью в голосе протянула тётушка. – Это были точно не галеры и точно не Рагозия…

Новый враг, далёкий, в то же время с известным флагом. Красный круг с красным крестом по центру. С одной стороны, каждому современнику понятный знак, знак миролюбивой организации. С другой стороны, мир то не тот, и современники не те. Красный крест в кругу более не ассоциировался с миром, теперь этот символ означал войну. Данный опознавательный знак, герб, знамя – хз, как его правильно назвать, присудила себе самая могучая, тоталитарная, милитаристическая, жадная до денег и побед империя. Они семимильными шагами двигались по суше. Их инженеры, учёные, алхимики, военноначальники вынудили весь разрозненный цивилизованный свет впервые за тысячи лет объединиться, создавая антиимперский альянс, что сильно угрожает их статусности и личным владениям. Именно это объединение множества стран остановило расширение империи на материке, по ту сторону просторных степей и раскинувшейся за ними непроходимой горной гряды. На суше Красные кресты добились высочайших побед, а вот в море…