Работа в филиалах с делегатами из развивающихся стран, встреча с представителями международной алюминиевой корпорации, деловой обед с организаторами зеленых фондов. Полчаса на отдых и снова в бой. По новой. Договоренность с вице-президентом корпорации Китачи. Деловой ужин с обсуждением стратегии “Индустрии 4.0”, которую разработала Германия.

И так до бесконечности. Лишь в десятом часу вечера я добралась до своего номера в “Мариотте” и, скинув каблуки, облегченно выдохнула.

Язык онемел, ноги гудели, спина ныла, но я была рада этой загруженности. Не только потому, что мне нравилась моя работа. Она отвлекала от неопределнности. От мыслей о том, что меня ждет после саммита.

Собрав последние силы, я приняла душ и отключилась на постели, едва моя голова коснулась подушки.

Мне снился Генри. Снился странно. Штрихами. Отдельными кадрами.

Снились его руки. Красивая аристократическая кисть, но при этом мужская, без лишней утонченности.

Снилось его запястье, скрытое под идеально-белым манжетом с запонкой - гербом его королевского дома.

Снился его взгляд. Спокойный. Уверенный. Не затуманенный эмоциями. Учитывая, что я уже обозначила для себя, какой тип мужчины мне нравился, и отсекла Пьера Безухова с его широтой души и покладистостью, меня завораживал этот взгляд без драмы и рефлексии. В Генри чувствовался человек большого ума. Такой мужчина развивал не свою эмпатию, а свой разум.

Снились его глаза. Они переливались необычным цветом. Словно серый жемчуг. Этот цвет как нельзя лучше передавал его суть Серого Короля. Манипулятора, игравшего судьбами людей и целых стран во имя прогресса и развития.

Снилось его прикосновение к моей щеке. Лёгкое, едва уловимое, но при этом обжигающее до кости. Бросавшее в самый настоящий жар. Оно было настолько реальным, что, проснувшись, я все еще чувствовала его пальцы на своей коже.

Учитывая, что я редко вижу сны, этот был настолько отчетливым, что я даже не поняла, видела ли я Генри во сне, или он находился со мной в спальне.

Но даже не эта реалистичность меня застала врасплох. Проснувшись, я поняла, что возбуждена до предела. Низ живота горел, белье промокло насквозь и, казалось, достаточно одного прикосновения, чтобы я кончила.

Сев на постели, я дернула головой, избавляясь от сладкого морока и попыталась прийти в себя.

- Дюнина, это нормальная реакция на прикосновения от мужчины, который тебе нравится, - выдохнула я и не стыдилась подобного отклика организма.

У меня уже достаточно давно не было секса, я полностью посвятила себя работе и, даже оставаясь наедине с собой, в спальне или в ванной, меня не тянуло мастурбировать.

Я попросту выключила в себе женщину и сексуальность, уже отойдя от Иэна, но еще не чувствуя Генри. Все же остальные - такие как Стефан Партек и еще несколько человек, с которыми я сталкивалась на благотворительных мероприятиях и чьи взгляды ловила, меня не интересовали, как мужчины. Я оставалась к ним холодна. Но не потому, что хранила себя для короля или все еще тосковала по Иэну. Я попросту была равнодушна к таким, как Стефан, к таким, как Пьер Безухов.

- Дюнина, пойди освежись… - пришла в голову трезвая мысль, и я направилась в ванную комнату.

Однако, пока я стояла под тугими струями воды и снимала возбуждение прохладным душем, в сознании промелькнул неприятный вопрос “а был ли у Генри кто-нибудь все это время?”

Вспомнился разговор моих коллег за обедом в кафетерии, слова Моник “а мне кажется, он в отношениях, просто держит все в секрете”, и я скривилась. Если раньше у меня не возникало подобных вопросов попросту потому, что я не смотрела на Генри, как на мужчину, то теперь эта мысль острой иглой царапала сознание.