Фрау Ройснер кивнула, но все же возразила:

- Поезжайте сегодня домой пораньше, и завтра я даю вам выходной… - и не успела я сказать “нет”, как она добавила: - Это приказ куратора.

Я не знала, было ли это распоряжение Генри или ее личная инициатива, но мне ее участие казалось искренним, за что я ей была благодарна.

Ровно через час я уже была у парадной своего дома, и пожилой портье, улыбаясь, провожал меня дружелюбным взглядом до лифта.

Я жила в просторных двухъярусных апартаментах на последнем этаже с двумя спальнями, спортивным залом, который переоборудовали в балетный, и комнатой для персонала.

Дверь мне открыла мадам Легран - моя экономка и, по совместительству, горничная и шеф-повар. Немного удивившись, она потянулась к моему пальто, чтобы помочь снять.

- Вы сегодня раньше.

- Фрау Ройснер отпустила. Завтра у меня выходной.

- Это правильно, вы работаете с утра до ночи… - тихо пробурчала она, вешая пальто в гардеробную, и добавила, уже проходя на кухню: - Я поменяю вечернее меню. На ужин будет рыба. Она готовится быстро.

- Я не голодна, - улыбнулась я и, едва зашла в зал, мой взгляд наткнулся на черные острые ушки, торчавшие из-под дорогущего кожаного кресла, превратившегося в когтеточку.

- Опять кресло драла… - я сделала недовольный тон, на что кошачьи уши лишь своенравно дернулись.

- Ничего не помогает, - посетовала недовольно экономка, пока я шла к окну.

Поначалу я напрягалась из-за того, что чужая дизайнерская мебель, стоившая не одну тысячу франков, будет испорчена, но мадам Легран меня успокила, сказав, что этот вопрос улажен с владельцем.

Опустившись в кресло, я откинула голову и только сейчас поняла, насколько устала. Трехнедельная командировка и тонна работы, которую я взвалила на себя, давали о себе знать. Голова была тяжелой от недосыпа и большого количества информации, глаза напряжены, и во всем теле чувствовалась усталость.

- Гвен Ройснер была не так уж неправа относительно отдыха, - тихо отметила я, а Китти, будто чувствуя мое состояние, бесшумно подошла ко мне и тихонечко села рядом.

Аккуратно обмотав тонким хвостиком изящные лапки, она походила на грациозную статуэтку из черного агата.

Я улыбнулась и, пройдясь ладонью по шелковой гладкой шерстке, услышала тихое урчание. Малышка, которая не отличалась покладистым нравом, запрыгнула ко мне на колени и вновь застыла, давая себя погладить.

Однако, эта идиллия длилась недолго - в моей сумке завибрировал телефон, и Китти, пробуксовывая, понеслась к эпицентру шума.

- Мисс Дюнина, вам тут принесли посылку, - послышался голос моего секретаря из динамика. - Так как завтра у вас выходной, я решила спросить. Может быть, отправить вам его домой?

- А что за посылка? - удивилась я.

- От семейства Партек.

- Да, нехорошо будет, если посылка пролежит без внимания. Буду вам признательна, - ответила я и решила, что Вильма, с которой я немного сдружилась, захотела таким образом отблагодарить меня за вечер.

Однако, ровно через сорок минут, получив от службы безопасности красивую кожаную коробку с тиснением и гербом часового дома, я рассматривала старинные настольные часы, инкрустированные эмалью и драгоценными камнями, и понимала, чей это подарок.

Именно ими я любовалась в музее, когда ко мне подошел младший Партек, и нетрудно было догадаться, что подарок, стоивший целое состояние, прислал Стефан.

В кожаном футляре лежал также паспорт, говоривший о подлинности часов, и записка, написанная от руки.

“Можете отдать их на благотворительные цели”, - гласило послание.

- Красивые, - произнесла экономка, рассматривая миниатюрное произведение искусства через мое плечо, и, больше не сказав ни слова, вновь направилась на кухню.