— К нам приехали всадники апокалипсиса? — спросил он резко, хрипло, с треском.

Это природное, или он настолько прокурил голосовые связки? Джемма нарочито неспешно поставила чашку на стол и повернулась. Взгляд мгновенно отметил уже знакомые джинсы с дырами на коленях, растянутый серый свитер, щетину, волосы, собранные в узел и… очки. Квадратные, в толстой оправе, повисшие на горбинке носа…

Очки?

— Ты носишь очки?

Она не успела подумать.

— Хочешь обсудить мои очки? Серьезно? — Брови Иэна взлетели над оправой. — Или лучше скажешь, какого хрена там происходит?

Он мотнул головой в сторону лестницы. Можно подумать, сам не распознает шум пылесоса… Джемма вяло повела плечом.

— Я вызвала клининг.

Синие глаза знакомо сузились.

— Умница, — проскрипел Иэн. — А теперь выгони их обратно.

— Я не могу этого сделать.

— А я не могу работать в такой обстановке.

Так вот чем он занимается сутками. Интересно…

— Ты работаешь? — Джемма выгнула брови.

— А ты думала, Порнхаб листаю? — язвительно бросил он.

На самом деле такой вариант тоже приходил в голову. Но не озвучивать же…

— Понятия не имею. — Она пожала плечами, взяла чашку и демонстративно сделала глоток.

Один из пылесосов наверху замолчал, но вместо него стал раздаваться какой-то грохот: возможно, ребята принялись двигать мебель, чтобы разогнать пауков за шкафами. Иэн дернулся от резкого звука. Задрал голову и посмотрел в потолок. По второму этажу прокатился громкий удар, и потолок гулко сотрясся.

— Мне нужна тишина. — Иэн сорвал с носа очки и резко потер глаза запястьем. — И почему-то именно сейчас тебе понадобился клининг.

Если бы он соизволил поговорить нормально, ничего этого могло бы не случиться. Все можно было обсудить. Но он не соизволил. Поэтому…

— Самое время, пока здесь пусто. — Джемма снова повела плечом и сделала глоток.

И в ее сторону ткнулась оттопыренная дужка очков.

— Я понимаю, что ты пытаешься сделать, — зло прошипел он. — Только тебе не удастся меня выжить. Стоило придумать что-то более изощренное, зайка.

В лицо будто плеснули ледяной водой. Джемма ошарашенно моргнула.

— Ты долбанулся, зайка? — Она непроизвольно вытаращила глаза. — Это отель! Здесь нужно вычищать углы хотя бы раз в год…

— О-о-о, не смей рассказывать мне про отель, — резко перебил Иэн и ткнул очками в сторону лестницы. — Эта сраная лестница выкрашена моими руками. Я драил холл каждый долбанный день с того момента, как смог удерживать швабру вертикально. — Очки снова ткнулись в Джемму. — А под крышкой стола, за которым ты сидишь, все еще вырезано «гори в аду». Угадаешь мастера? — рявкнул он. — Подсказка: первая «и», последняя «н».

С этими словами Иэн сорвался с места, шаги загромыхали на лестнице. И стало тихо. Относительно. Джемма протяжно выдохнула и зажала глаза пальцами, в виске мелко-мелко забилась тонкая жилка. Как у него это получается? Он ведь не пытается никого разжалобить, это точно. Однако каждая такая фраза про детство раз за разом убивает все желание злиться и запускает иглы в мягкие ткани. До боли. Если это материнский инстинкт, то очень неудачное его проявление.

Где-то совсем рядом раздалось тихое покашливание. Очень тихое, далекое, но…

Мама!

Джемма рванула вперед, схватила мобильник и прижала к уху.

— Ты все слышала.

Мама звучно хохотнула.

— Ага. Хорошее у тебя растение. — В голосе послышалась ухмылка. — Терн?

Господи…

— Ма-а-ам… — протянула Джемма.

— Хотя голос приятный. Такой рычащий…

— Мама!

— Кем он работает?

Джемма откинулась на спинку стула.

— Не знаю. — Она вяло пожала плечами. — Он закончил художку, и работа как-то с этим связана, но Престон не говорил ничего конкретного. Кажется, он и сам не понимал, чем занимается Иэн.