Я сильно не засматриваюсь по сторонам, как обычно бывает. Работы сегодня предстоит много, я ведь пропустила одну плановую уборку, помечтаю потом. Я усаживаю Лису на диван и вручаю ей телефон с мультиками. После переодеваюсь, беру из гаража коробку с чистящими средствами и приступаю к уборке. Точнее, пытаюсь, потому что помимо раскалывающейся головы у меня начинают гореть щеки, а с собой нет никаких лекарств.

Я, конечно, знаю, где у Вознесенских аптечка лежит, но решаю потерпеть. Вряд ли они обрадуются, если я полезу в их вещи за анальгином. А они узнают точно – здесь камеры повсюду.

Выдраив полы на первом этаже, я приступаю к душевой в разводах: неужели так сложно каждый раз протирать за собой капли? А когда я слышу, что Лиса зовет меня, резко встаю и понимаю, что двоится в глазах.

Черт, все плывет. На самом деле уплывает. Все…

10. Глава 10

Дым

Hurts– SomebodyToDieFor

Меня уже с утра все достало. Точнее, достала. Клиентка, с которой свел Чайковский, родственница его жены через двадцать пять колен. Очень настойчивая и одинокая родственница, которая не давала мне покоя вот уже полгода. Я сделал для ее новой квартиры гардеробную, кухню, ящики в гостиную, а теперь она решила обсудить со мной спальный шкаф. Причем в самой спальне.

Отчаянную попытку встать передо мной на колени я не оценил. Иметь дальше с ней дела отказался, хоть и неслась за мной по коридору, запахивая халат и не переставая извиняться. Она была хорошим клиентом, но деньги все же пахнут. Я поставил точку, потому что не мешаю работу с личной жизнью.

А как же Юна с дочкой?

Я игнорирую противный голос в голове и заезжаю во двор, уже предвкушая, как выпью крепчайшего кофе и положу на паршивое утро, так какая-то дура на «матизе» сдает назад, не глядя в зеркало. Правильно, а зачем? Впечатывается в меня с визгом, бампер цепляет, но там царапина. Я отпускаю ее с богом, а то в крокодиловых слезах утопит. И только мысль о зеленом земноводном мелькает в голове, сразу мелкую заразу вспоминаю, которой, как дурак, в машине рожи строил, чтобы не плакала. И о Юне думаю.

Как итог, бешусь только сильнее, ведь захожу домой с мыслью, что эти двое, возможно, еще у меня в квартире – времени-то всего десять утра. Но вместо них навстречу, лишь открываю дверь, несется Пони. Встает на дыбы да норовит облизать лицо – ее любимое занятие.

– Эй, девочка, ты куда растешь? Мамка откормила тебя, конечно, – потрепав дворняжку за ухом, говорю улыбающейся морде. Вот уж у кого нет никаких проблем.

А Лина, видимо, снова не предупредила, что заезжала. Неисправимая.

Пока я собираю сумку к родителям – давно обещал привезти отцу старые шмотки, в которых тот сможет ездить на любимую рыбалку, жадно поглощаю бодрящий кофе и гружусь дурацкими мыслями. После гружусь с Пони в «паджеро» и через час приезжаю забрать Паулину из фитнес-клуба, где договаривались встретиться. Она машину видит, но садиться не спешит, крутится перед качком-переростком, что меня неожиданно бесит. Сигналю ей, потому как терпение на исходе.

– Он хоть совершеннолетний? – не скрывая сарказма в голосе, спрашиваю подругу, которая через сиденье целуется с Пони, будто век не виделись.

– Ой, кто-то не в духе, – рычит она на меня и машет дружку на прощание, улыбаясь, как пустоголовая Барби. – И когда ты просил предупреждать насчет визитов, мог бы просто сказать, что у тебя появилась девушка, а не мутить воду!

– В смысле? – не сразу въезжаю, о чем говорит. – Ты Юну встретила?

Я представляю в голове, как это могло произойти, и еще больше злюсь.