— Не надо, — Дин попыталась схватить его за руки. — Я не хочу…

— Врешь, — сказал он спокойно, наклонился и захватил губами розовый сосок, уже показавшийся между двумя полосками ткани.

Да, она врала. Потому что вместо того, чтобы сопротивляться, Рональдин начала хныкать и тереться об него бёдрами.

«Сам удовольствия не получу, так хоть ей доставлю», — подумал наследник, приподнимая юбку Дин одной рукой. Вторая тем временем ласкала грудь.

— Тебе нравится? — прошептал он, прикусывая кожу вокруг соска, и осторожно дунул на него. — Скажи, что тебе нравится, Дин…

— Нр-р-равится… — прорычала она и сильнее двинула бёдрами, почти заставив Дамира прикоснуться пальцами между её ног. А потом и погрузить один из них внутрь её тела.

Совсем скоро Дамир был вынужден целовать Дин почти всё время, потому что она кричала. Он не представлял, гасит ли академия эти крики? Или, может, сейчас кто-нибудь явится к ним в комнату, чтобы спросить, какого кхаррта тут происходит?

Он немного завидовал Рональдин. Она получила своё удовольствие, даже в итоге укусив его за нижнюю губу. А сам Дамир… чувствовал лишь колоссальное напряжение в паху. Напряжение, которого не могло быть у девочки.

— А как же ты? — шепнула Дин, слизывая кровь с губ наследника. Залечивала ранку.

— Не думай об этом, — сказал он легко и улыбнулся. — Всё хорошо, правда.

— Но ты… ведь я…

— Всё хорошо, — повторил он, наклонился и ещё раз поцеловал Дин в приоткрытые губы. — Я просто хотела тебя порадовать. А то ты ворвалась в комнату в таком состоянии, что могла бы тут всю мебель переломать. Расскажешь, что случилось?

Она сразу напряглась, и Дамир ободряюще погладил Дин по щеке. Если уж она и сейчас начнёт истерить, то всё — ему действительно пора будет уходить в девочки.

Но как только Дин начала рассказывать, он понял, в чём было дело. И куда делась Шайна. И почему дочь ректора вела себя так, будто хотела разгромить их комнату или кого-нибудь убить.

Невероятная история. И очень странная.

Когда Дин замолчала, Дамир ласково провёл ладонью по её волосам и спросил:

— Ты же не думаешь, что Шайна сделала это специально, правда?

Рональдин нахмурилась. Он наклонился и прикоснулся губами к её переносице, заставив девушку улыбнуться.

— Подожди. Я не могу сосредоточиться, когда ты так делаешь.

— Вот и хорошо, — ответил наследник и потёрся носом о её щёку. — Зачем сосредотачиваться на злости? Не нужно это.

— Но…

— Не нужно, — повторил он уже твёрже. Легко поцеловал Рональдин в приоткрытые губы и продолжил: — У Шайны никого нет, кроме нас, помни об этом.

Дин посмотрела на него очень серьёзно, почти печально.

— Я помню. Я ощущала это… я ведь эмпат. Я чувствую, насколько она одинока. Но… Мир, а ты смогла бы простить? Если бы была на моём месте?

«На твоём месте… Интересно, сможешь ли ты простить меня, когда узнаешь, кто я на самом деле?»

— Да. Знаешь, почему?

— Почему?

— Она рассказала тебе. А ведь могла бы не делать этого.

Дин молчала. А Дамир не стал настаивать на ответе. Он был уверен — Шайну Рональдин простит.

А вот его… вряд ли.

Эмирин Аррано

Вечер пятницы она проводила в одиночестве. Зажгла камин, залезла с ногами в кресло и взяла интересную приключенческую книгу. У Дрейка были дела в городе после занятий с Шайной, и Эмирин собиралась использовать это время по максимуму.

Она любила своего друга и делала всё возможное для того, чтобы его спасти, но иногда это было слишком. Хотелось побыть одной. Нарро… он знал об этой её особенности, и всегда угадывал, когда Эмирин уставала от окружающих. Но Дрейк за пеленой проклятья, застилающей ему глаза, не видел совершенно ничего. Хотя он и до проклятья был эгоистичен, но всё же не настолько.