Эмирин привела Велдона на крышу одной из самых высоких башен. Широкая площадка, где хватило бы места человек для ста, закатное небо над головой и золотящаяся в лучах вечернего солнца столица — увидев всё это, наследник застыл, восхищённо раскрыв рот.

— Я приходила сюда, когда мне было грустно, — шепнула Эмирин, легко прикасаясь к его плечам. — Давай погрустим сейчас вместе, Вел? Садись.

Они сели близко к краю, обнялись, и сидели так очень долго, пока солнечный диск медленно заходил за горизонт. Велдон продолжал плакать, но с каждой слезинкой ему почему-то становилось легче.

— Я так скучаю… — прошептал он, и Эмирин накрыла его ладонь своей в ободряющем жесте.

— Это нормально, Вел. Ты ведь любишь маму. Когда любишь — скучаешь.

— Это пройдёт? — спросил он, обернулся и вгляделся ей в лицо. Она улыбнулась и покачала головой.

— Нет, Вел.

— Но как же тогда жить? — Велдон всхлипнул. — Больно…

— Боль уйдёт. Но скучать ты будешь. Просто без боли.

Эмирин наклонилась и обняла наследника, прижала его голову к груди, погладила по волосам.

— Ты же Альтерр, Велдон. Сделай так, чтобы твоя мама тобой гордилась.

Да, это был последний раз, когда он плакал.

Он делал всё возможное, чтобы стать достойным императором. Учился всему, читал воспоминания предков, участвовал с отцом в заседаниях с советниками. Император, сильно сдавший после смерти жены, нагружал Велдона всё больше и больше с течением времени.

Желал ли он сам власти? Пожалуй, да. Он привык к этому грузу и уже не мыслил себя иначе, чем императором Эрамира. Только потом, через несколько лет после смерти отца, Велдон осознал — венец императора тяготит его. Но передать бразды правления всё равно было некому.

Впоследствии, когда он стал старше, часто пытался понять, в какой момент все его мысли стала занимать Эмирин. И, кажется, это произошло ещё там, на крыше. Когда она обнимала его и гладила по волосам.

Так же, как отец Велдона страстно любил свою жену, а Азалия — своего императора, маленький мальчик влюбился во взрослую женщину, которая не могла — да и не хотела — ответить ему взаимностью. Он знал как тогда, так и сейчас, что Эмирин любит мужа. Вот только некоторое время назад он совершенно не желал этого признавать.

Когда-то Велдону казалось — он сможет завоевать её любовь. И он действительно воевал. Но в любой войне бывают не только победители и проигравшие, но и жертвы.

Кто победил, император не знал. Зато жертв получилось предостаточно…

И больше он не хотел воевать. Нет, Велдон не разлюбил Эмирин. Но бороться за неё он больше не собирался.

.

Возле сердца что-то кольнуло, и император узнал действие артефакта Триш. В библиотеку вновь проник незваный гость. Хотя… теперь уже, наверное, званый.

Велдон знал, что Шайна вернётся. Слишком уж она была любопытна для того, чтобы забыть о случившемся с ней приключении.

Он сразу же активировал артефакт переноса, настроив координаты на библиотеку, и уже в процессе переноса вспомнил, что забыл надеть рубашку.

Шайна Тарс

Я никогда не была ни наглой, ни самонадеянной. Но и робкой тоже. И я была готова, наверное, ко всему… Кроме того, что хранитель библиотеки появится передо мной в одних штанах.

Как же хорошо, что света в помещении было немного, точнее, почти совсем не было — он лился только из окна. Иначе Норд непременно заметил бы, как вспыхнули мои щёки.

Если бы дело было только в щеках! В груди запекло, дыхание перехватило, и я непроизвольно сделала шаг назад.

— Не бойтесь, Шайна, — он истолковал моё волнение по-своему. — Это всего лишь я, Норд.