— Надеюсь, я в таком состоянии найду свою комнату, — хихикнула Данита, махнув нам рукой напоследок.

— Не найдёшь — в-возвращайся! — крикнула ей вслед рыжая, громко икнув. — С нами поспишь!

По-моему, это было уже немного слишком, но я промолчала.

.

Наверное, этот день — точнее, эта ночь, — не очень подходила для того, чтобы затевать очередную авантюру. Особенно — авантюру с императорской библиотекой. Но… как говорит матушка Роза: «Что у трезвого на уме, у не совсем трезвого — там, где у него сильнее всего болит».

У меня сильнее всего болит, наверное, пятая точка. Иначе как объяснить то, что я постоянно ищу на неё приключений?

И я, поначалу спокойно уснув, проснулась примерно в три часа ночи. Покосилась на спокойно сопящих Мирру и Дин, встала, выпила воды… открыла дверь и вышла в коридор.

Но на этот раз я, как и Триш, надела плащ академии. Всё-таки нехорошо являться во дворец в ночной одежде. Даже, пожалуй, неприлично.

Хмель уже почти выветрился, у него осталось только одно свойство — он притуплял страх. И я шла по коридорам академии совершенно спокойно.

И так же спокойно прыгнула в портальное зеркало Триш Лаиры.

Император Велдон

Его часто обвиняли в жестокости. Конечно, за глаза, в лицо императору сказать такое никто бы не решился. Возможно, только Эмирин или главный придворный маг, но они то ли не разделяли мнения о жестокости Велдона, то ли не считали нужным об этом сообщать.

Император встал с постели и подошёл к окну. Там, внизу, блестел яркими разноцветными огнями Лианор. Столица и его родной город. Город, который он любил… и ненавидел.

Велдон усмехнулся, засунул руки в карманы брюк — какая непозволительная поза для императора! — и с хрустом покрутил шеей, повёл плечами.

Жестокий. Тем, кто утверждал это, легко было говорить. Но когда становишься императором в двадцать с небольшим лет, когда тщетно борешься с наложенным на твой род проклятьем, когда с каждым годом теряешь всё больше родственников… Разве можно остаться не жестоким? Разве можно щадить других людей, если тебя самого никто не пощадил?

Если тебе даже некому пожаловаться, некого обнять?

Император вздохнул и провёл рукой по лицу. Он устал. Но никому не было до этого никакого дела. Да и разве пристало ему жаловаться в ситуации, когда судьба правящего рода висит на волоске?

Велдон и не жаловался. Он уже давно не жаловался… с тех пор, как умерла его мать, императрица Азалия.

До того, как отец женился на юной герцогине Азалии Борден, одной из лучших выпускниц Лианорской академии магии, среди Альтерров почти не рождались маги. Исключения бывали, но нечасто. И вдруг — двое мальчиков с даром, погодки. Тодео, родной брат Велдона, учился вместе с ним, но был на курс младше. И передал свои способности детям — Дамиру и Даните.

Азалии, ставшей императрицей, очень не хватало своей прежней, живой жизни. И она постоянно экспериментировала… Она закончила факультет прикладной магии и была прирождённым артефактором. Но однажды всё-таки допустила ошибку. Велдону тогда было восемь. Смерть Азалии сломила его отца — тот поседел за одну ночь. А сам наследник…

Он плакал в своей комнате на протяжении нескольких часов, плакал и никак не мог остановиться. Тогда он даже не представлял, как будет без мамы.

И вдруг он почувствовал чью-то тёплую руку на своём плече. Он поднял заплаканное лицо и увидел перед собой женщину. Она показалась наследнику настолько красивой, что на мгновение он даже перестал всхлипывать.

— Привет, — сказала она. — Меня зовут Эмирин, можно просто тётя Эм. Пойдём со мной, я хочу кое-что тебе показать.