Аврелия вышла ко мне только через полчаса, когда я уже подумывал отправиться на поиски кого-нибудь из прислуги с целью попрощаться. В красном платье, непрозрачная материя которого начиналась в нижней части ее груди и заканчивалась на середине бедер, с пышной гривой вьющихся каштановых волос, падающих на обнаженные плечи, она была чудо как хороша. Наверное, другие мужчины за один только ее вид были готовы простить получасовое ожидание. Проняло даже меня, только полчаса назад не желавшего иметь с женским полом ничего общего. Проняло так, что задрожали пальцы. К счастью, я сидел достаточно далеко, чтобы она это заметила.

– Доброго дня, Ла Абель. Как прекрасно, что вы посетили меня. А то я уже отчаялась дождаться вашего визита. – Она опустилась в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу.

Ее юбка от такого движения собралась складками и поднялась выше, обнажая бедра Аврелии почти полностью. Разделявший нас столик словно специально был ниже кресел и абсолютно не мешал обзору. Девушка чуть поерзала, устраиваясь в кресле, и юбка поднялась еще на пару сантиметров. Я внезапно понял, что пялюсь на ее бедра. И только на них, хотя еще утром страдал по совсем другой женщине. Мне стало стыдно.

– Должен же я был выполнить свое обещание посетить вас. – Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более равнодушно. – К сожалению, дела не позволили мне прибыть раньше.

– Нам, женщинам, всегда приходится мириться с тем, что дела у мужчин на первом месте. Но раз уж вы наконец здесь, то могу я надеяться стать вашим самым главным делом? Хотя бы на несколько ближайших часов. – Она подмигнула мне.

Во рту пересохло, сердце застучало так часто, что его удары стали эхом отдаваться в ушах. Я упорно пытался придать лицу невозмутимое выражение, но не был уверен, что получилось. Несколько часов в ее обществе, когда меня бросает то в жар, то в холод, были бы пыткой.

– Я не уверен. Мне вскоре надо будет уезжать. – Мой голос был хрипл и тих. Она явно заметила происходящее со мной, так как ее улыбка стала шире.

– Только приехали и уже спешите обратно? Ла Абель, не выставляйте меня нерадушной хозяйкой. Что станет с моей репутацией, когда люди узнают о том, как быстро вы меня покинули. Ведь еще не прошло и часа.

– Из которых полчаса прошли в ожидании. – Упрек был довольно груб. Но я ощущал какую-то внутреннюю потребность защититься, и слова сорвались с моих губ, прежде чем были обдуманы.

– Моя задержка вас так расстроила? – Она перестала улыбаться, и ее лицо приняло сожалеющее выражение. – Простите меня, Ла Абель. Я, бедная провинциалка, не привыкла встречать кого-то столь важного в своем доме. Позвольте мне искупить вину оказанным вниманием.

Глаза Аврелии стали просящими. Она сложила ладони вместе и прижала их к груди в молящем жесте, придвинувшись на самый край кресла. Проклятая красная юбка, зацепившись за ткань сиденья, собралась еще сильнее, задираясь все выше. То, к чему прикипел мой взгляд, было уже не бедрами.

– Прошу вас, Ла Абель!

– Э, мгэм, м-да… – Лишь пару секунд спустя я понял, что только что согласился сам не знаю с чем.

– Благодарю вас! – Она снова заулыбалась и, опустив руки, сдвинулась обратно в нормальное положение.

Однако мне это не сильно помогло. Я все смотрел на ее бедра в надежде, что только что произошедшее с ее юбкой повторится. Девушка каким-то образом влияла на меня, путая мысли и заставляя реагировать так, как ей было надо. Я спешно заблокировал часть эмоций, запретив себе испытывать восхищение, обожание и радость. В обычной ситуации подобное только мешало любому общению, делая мое восприятие окружающего ущербным, но сейчас должно было помочь. Легкая неадекватность в разговоре – небольшая цена за возможность сам разговор вести.