По крайней мере, хуже уж точно не станет.

Мне для мальчиков нужны были три вещи: фамилия и признание, семья со стороны отца и обеспеченность.

Но вопрос не упирался исключительно в материальные блага.

— Да ты с ума сошла! — выдал Шувалов, выслушав мое предложение.

— Неужели? То есть терпеть то, что я увидела сегодня вечером - это не сумасшествие, а мое предложение - сумасшествие? Ты уверен? — иронично выговорила я. — Может быть, наоборот?

— Я не брошу все, чтобы пуститься в твою идиотскую авантюру, а она идиотская, позволь заметить.

Я уже битый час втолковывала Константину, что нужно все менять.

Что попросту нельзя и неправильно так жить.

Что так быть в принципе не должно.

Лидия Валентиновна пыталась вмешаться в наш спор с просьбой отпустить ее домой, потому что уже поздно, но услышана не была.

Благо, что женщина была мягкой и понятливой. Почти сразу она оставила нас одних и поднялась обратно наверх к мальчикам.

— Хочешь, чтобы твой злобный дед издевался над двойняшками так же, как когда-то издевался над тобой? А я знаю, что издевался!

— Он не будет их трогать!

— Он уже их тронул! Обозвал, поставил на них крест, отказался признавать, а ещё про фамилию вспомни, что наговорил!

— Я ее все равно им дам. Эта фамилия и моя тоже. Не думай на этот счёт.

— Я своё слово сказала. И ты понимаешь в чем бело, и понимаешь, что я права! Просто ты боишься.

— Что?! Женщина, что ты какое несёшь?! — возмущённо просопел Шувалов.

— Ой, а я тебя что, задела?! Стоишь тут и хорохоришься передо мной, а когда твой дед поливал грязью твоих сыновей - ничего не сказал! Так ты их собираешься воспитывать?!

— Нормально я собираюсь их воспитывать! Ты просто сама не понимаешь, что несёшь!

— Я тебе их ни за что не доверю! И твоему деду тоже! Мальчики будут расти в здоровой обстановке и никто не будет обращаться с ними так, как сегодня посмели обращаться со мной! Но для этого нужно, чтобы их папа взял волю в кулак и стал, наконец, взрослым! Ты должен их защищать! Должен отстаивать их интересы, они нуждаются в тебе!

— Боже, как же меня все достало…

Константин отошёл от меня и плюхнулся на диван, словно гигантский тюлень. Чешуйчатый тюлень.

Но однозначно тюлень!

— Я не стану поддаваться твоим провокациям.

— Не давать себя унижать - это провокация?

Я встала над несостоявшимся женихом и скрестила руки на груди, окидывая недовольным взглядом.

— Анфиса, просто уйди и оставь меня в покое. Мы не пара, даже не союзники, чтобы я тебя выслушивал. Ужин был отвратительным, так дай нам обоим отдохнуть от него и прийти в себя.

Я предлагала Шувалову пойти во банк.

Предложила план мести деду, который не хотел никого слышать и слушать.

Собрать вещи, бросать бизнес, взять с собой «невесту», детей и с концами, как говорится.

Нужно было отказаться от дедовских денег и бизнеса, рискнуть всем, чтобы доказать, что чего-то стоишь сам по себе. Не давать на себя давить или манипулировать.

Нужно было вырваться из этих стальных лап, иначе никак.

И нам было, куда пойти.

Да, съёмное жильё я уже сдала, а двушка родителей нас вчетвером бы не вместила, но был загородный домик. Я могла вернуться на старую работу или же найти новую. Шувалов тоже мог. Вместе мы бы поставили на место его родню, но куда там?

Как же все эти дорогие автомобили, слуги и блестящие костюмы, не так ли?

Они были важнее части. Достоинства. Спокойствия. Детей.

Тьфу, чешуйчатый!

— Мне жаль, что ты такой слабый. Тебя вырастили таким. Не бойцом. Размазней. Поэтому ты столько времени бегал от мальчишек, не признавал сам факт их существования. Ты не умеешь бороться за собственные интересны, защищать свой выбор, свою семью. Ты прогнулся из-за дедушкиных денег и ради всего этого, — я махнула рукой куда-то позади себя, — ради роскоши, ради дорогих вещей, ты отказался от себя. Потерял себя. Но это не конец. У тебя есть все, что нужно человеку. Дети. Молодость. Здоровье. Образование. Сколько их у тебя там? Ты можешь жить сам. Выбирать, что тебе делать. Как быть. С кем быть. Ты не обязан прогибаться под чужие правила до конца своих дней. Просто борись.