Эти Маккаллены были совершенными дикарями: они жили на границе с территорией дарков и переняли от них языческие обряды и веру в неведомых Духов, наполнявших холмы и деревья. Они приносили кровавые жертвы, а в бою были бесстрашны и кровожадны, тем самым наводя ужас на врагов и союзников. Союзников, впрочем, у них было немного, и Дуглас, долгое время сдерживавший их захватнические набеги, сумел-таки их усмирить. Как это вышло, оставалось тайной для всех, даже супруга не знала большего, но сам этот факт сделал жизнь в королевстве спокойней и безопасней. И теперь они говорят, что уйдут, потому что лорд Дуглас погиб...

Бриана глянула на супруга, на того, кто, возможно, выдавал себя за ее супруга, но она ведь могла ошибаться, а вот поступиться ради ошибки союзом с Маккалленами она не могла.

– Они не имеют права уйти: их лорд жив, – сказала Бриана и выразительно поглядела на «мужа». – Он ранен, но жив.

И тот подыграл – или все-таки искренне возмутился? – Бриана точно не знала, но была ему благодарна, и расслабилась было, но этот дикарь, покрытый синей татуировкой, заговорил об обряде Огненной крови.

– Обряд Огненной крови? – переспросила она. – Но мой супруг сейчас перед вами. К чему утомлять его...

– На закате, – прервал ее воин. – На закате этого дня Дуглас-Смертельный клинок испьет Огненной крови, и только тогда Маккалены убедятся, что это действительно он.

Не добавив больше ни слова, воин вышел из лазарета так же стремительно, как и вошел, и тишина, повисшая под сводом палатки, показалась Бриане оглушительней слов.

– Маккензи, – обратилась она наконец к начальнику стражи, – что за обряд они хотят провести? – Наверное, в других обстоятельствах она обратилась бы прямо к супругу: он имел дело с Маккалленами и, верно, знал об обряде – но сейчас не смогла.

Ее разрывало от неуверенности.

От страха.

Что, если Дуглас найдется убитым? Прямо в этот момент сюда может вбежать кто-то из тех, что ищет на поле, вбежать с вестью о том, что супруг ее, Дуглас Блэкнесс, сражен клинком гуннов. И что же она, принимала за супруга другого? Не различила подмены?

От этой мысли ее затошнило, так явно, что потянуло выскочить вон и глотнуть свежего воздуха или хотя бы укрыться от глаз голубоглазого проходимца, так явно игравшего роль, что хотелось поверить.

Или само ее недоверие – признак нервного истощения?

Она слишком долго несла тяготы Блэкнесса на себе, слишком многое на нее навалилось.

И вот результат...

– Понятия не имею, моя госпожа, – отозвался мужчина и глянул на лорда. – Разве что вы, господин, ведаете, о чем идет речь?

Бриана тоже на него посмотрела. Ну, что ты скажешь на это?

И тот улыбнулся, глядя ей прямо в глаза:

– Тебе не стоит за меня волноваться, Бриана. Однажды я уже проходил этот обряд и пройду его снова, коли Маккаллены желают того. А сейчас, – он слегка покачнулся, держась за забинтованный бок, – я желал бы перебраться в наши покои и привести себя в должный вид. Маккензи, – подозвал он начальника стражи, – подсоби раненому калеке: ноги ослабли. Но об этом молчок! – подмигнул он начальнику стражи.

Маккензи понимающе улыбнулся и, подставив господину плечо, повел его из палатки в сторону замка. Бриана, следуя рядом, гадала, не потому ли «супруг» изобразил слабость в ногах, что самолично не отыскал бы дороги в их общие с супругой покои. Ведь Дуглас, сколько она себя помнила, слабостей не терпел и сам вряд ли бы попросил чей-то помощи. Впрочем, и раненым она его никогда не видала... По крайней мере, не так.

– Как твои раны? – спросила она. – Не лучше ли бы воспользоваться носилками?