Я поразмышляла еще некоторое время и исключила также Хакера из списка. Насколько мне известно, хакеры и прочие айтишники не очень хороши в социальной сфере, а эйчар должен общаться с людьми каждый день, в том числе с незнакомыми, он должен быть экстравертом и хорошим психологом, пусть даже не по образованию, но по своей натуре.

А что, если это не был никто из них? Ведь эти люди, по сути, не должны так легко выходить на контакт, насколько нам известно, они соблюдают инкогнито. Так что, может быть, это просто парень, который занимает должность директора по кадрам и сам проводит собеседования, вот и все.

С этими мыслями я отложила папку и легла спать.

Когда я на следующий день включила компьютер и начала читать новости, я была так ошарашена, что, помимо «О боже мой!», ничего не могла произнести долгое время.

В топ новостей попала статья о сиротском приюте, который сгорел дотла несколько дней назад. Работникам и некоторым детям удалось спастись, но пятнадцать сирот сгорели живьем. Были обнародованы результаты экспертиз, из-за чего событие стало вновь актуальным. На найденной поблизости канистре нашли: а) отпечатки бывшего заключенного, а ныне владельца ночного клуба, известного по кличке Клык, который, по оперативным данным, является членом группировки Фараона; б) следы редкого химического соединения, используемого только «Западной Фармакологией» – компанией, которая, по данным журналиста, проводящего неофициальное расследование, была включена в «Фараон Инкорпорейтед» несколько месяцев назад. Клык предъявил следствию доказательства своей невиновности: во время поджога он был в Китае (журналист, написавший статью, уверен, что Клык использовал нелегальный паспорт для возврата в страну и совершения преступления, вернулся в Китай и затем уже официально прибыл обратно по своему паспорту), а директор «Западной Фармакологии» утверждал, что любой мог получить это соединение в своей лаборатории, используя всего лишь небольшую порцию их лекарства. «Уйдет ли Фараон от наказания снова?» – задал в конце статьи риторический вопрос журналист, после того как поговорил о возможных мотивах: здание приюта находилось в очень удобном месте с точки зрения инфраструктуры.

Не знаю, отчего я ощущала свою причастность и даже какую-то ответственность за произошедшее. Это случилось до начала моей миссии, я ничего не могла сделать. Единственное, что я могу, это попытаться упечь этого психа и всю его команду за решетку.

В понедельник по дороге на работу ничего плохого или странного не произошло. Мистер Кейдж встретил меня на третьем этаже, как и обещал, попросил называть его Джорджем и провел в просторную комнату, немного грязную, запыленную и заполненную различными коробками.

В помещении было три человека, мои будущие коллеги, как я могла догадаться, а в углу маячила другая дверь. Как только из нее появился мужчина, Джордж мне его представил:

– Это твой начальник, мистер Коннорс.

Пока я его разглядывала (невысокий, но крепко сложенный, кучерявый с большим носом), он сделал несколько шагов к нам и протянул мне руку.

– Приятно познакомиться. Можешь звать меня Говардом. Мы тут все простые люди. – И он улыбнулся. Я тоже растянула губы в вежливой улыбке и потрясла его ладонь с энтузиазмом.

– Говард дальше все тебе объяснит и расскажет, – заявил мистер Кейдж, – потому что мне нужно на совещание. – Я с трудом поборола в себе желание спросить, не к Фараону ли. – Пожалуйста, Лилия, не забудь предоставить все документы в отдел кадров для оформления.