10. Глава 9

После разговора в саду Взвольского как подменили. Меня он там, конечно, одну не бросил, но прислал за мной слугу, который отвел в те комнаты, где я очнулась, и где с волнением дожидалась тетушка. Барона же я увидела только утром, когда мы собрались уезжать.

С хмурым видом пожелав удачной дороги, стоя на пороге дома, он даже не соизволил проводить нас до машины, чем расстроил меня и озадачил Марфу. Она не ожидала столь резкой перемены после вчерашнего теплого приема и, разумеется, решила, что между нами что-то произошло.

Знала бы она, что именно...

Насчет неудобных карет я зря боялась, прогресс в этом мире продвинулся достаточно, чтобы изобрести автомобили. Но вот на чем они работали, я сказать не могла. Ни выхлопной трубы, ни шума мотора, будто передо мной электромобили, вот только внешне они напомнили мне ретромашины начала двадцатого века.

Усевшись в похожее на экипаж красное авто с удобными мягкими сидениями и открытым верхом, я бросила прощальный взгляд на Максима, так и стоящего в дверном проеме. Издалека было не разглядеть выражения его лица, но я была уверена, что он ужасно обижен на меня. Ну, да и бог с ним, пусть сердце и сжимается от грусти.

Кто знает, может еще и увидимся. Да наверняка так оно и будет, если я застряну здесь надолго. Все-таки, графиня Шереметьева, хоть и затворница, но светскую жизнь никто не отменял.

Когда усадьба Взвольских скрылась за поворотом, тетушка подалась ко мне и тихо спросила, глядя озабоченно.

- Не хочешь рассказать, что случилось?

- Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться, - с деланным спокойствием ответила я, не уверенная, что моей компаньонке стоит о таком знать. - Всего лишь не сошлись во мнениях по некоторым вопросам. Забудь, тетушка, лучше расскажи об отце. Честно говоря, я и его помню очень смутно. Только то, что он очень болен, - я сочиняла себе легенду буквально на ходу, надеясь, что говорю достаточно убедительно. - Чего мне стоит ожидать, и как сказать ему, что я все позабыла?

Марфа уселась обратно и задумалась. Ее лоб прочертила глубокая складка, а вокруг глаз собралось еще больше морщин, отчего она показалась куда старше, чем раньше.

- Знаешь, не уверена, что графу стоит об этом рассказывать, - с неохотой произнесла тетушка. – Последнее время он был совсем плох, и новость о том, что ты нашлась, буквально вернула его к жизни. Михаил и есть лучше стал, и на ноги вставать начал. Так что, пожалуй, умолчим об этом факте. Если что, я буду рядом, и подскажу, как себя вести.

С благодарностью взглянув на нее, я согласно кивнула. Что ж, тем проще для меня.

***

Если владения Взвольского показались мне большими, то поместье Шереметьевых, начинающиеся прямо от шоссе, были просто огромными, ведь нам понадобилось полчаса, чтобы проехать через поля и леса, принадлежащие моему нынешнему отцу. Дороги здесь, на удивление, были отменными, и к усадьбе вела не обычная грунтовая, а вполне себе приличное покрытие из плотно уложенных бетонных плит.

Машина ехала по ним почти без тряски, и меня укачало под конец. Этой ночью спала неважно, мучая себя раздумьями обо всем, что со мной приключилось, и как итог, совершенно не выспалась. За очередным изгибом дороги я разглядела вдали высокий каменный забор и большие железные ворота, над которыми возвышалась синяя черепичная крыша огромного трехэтажного дома протяженностью в несколько десятков метров. Площадь усадьба занимала тоже немалую, и за забором мог вместиться, наверное, целый городской квартал.

Ворота распахнулись, как по волшебству, стоило нам приблизиться, и автомобиль въехал на территорию. По широкому проезду, через раскинувшийся вокруг усадьбы парк со скамейками, клумбами, фонтанами и статуями, как я себе и представляла, мы доехали до широкой лестницы, ведущей в здание, и я увидела, что на крыльце собралась целая команда слуг, встречая нас.