- А этим-то что понадобилось здесь? - с недовольством посмотрела Марфа в сторону огромного черного автомобиля, приткнувшегося неподалеку. - Вот же ничего святого у людей нет! Прознали, наверное, что ты вернулась.

- А кто это? - с любопытством спросила я тетю, выходя из машины.

- Жена брата твоего отца, и... - женщина поморщилась, и по ее реакции я поняла, что она этих незваных гостей, мягко говоря, недолюбливает. - Ее сыночек, твой сводный брат, будь он неладен.

11. Глава 10

Изнутри особняк Шереметьевых оказался еще роскошней, чем снаружи. Позолоченная лепнина на стенах, блеск хрусталя тяжелых люстр, и парчовые портьеры на мозаичных окнах; широкие лестницы с резными перилами, устланные коврами, и до блеска натертый паркетный пол – все это было слишком непривычно для меня, и казалось, что я попала во дворец. А живописные картины на стенах, причудливые бронзовые статуи, и старинная, потемневшая от времени, но выглядящая баснословно дорогой мебель лишь усиливали это впечатление.

Вот только казалось, будто дом постепенно приходит в запустение. Пустые пыльные комнаты, давно не используемые, с закрытой чехлами мебелью, и гулкая, безлюдная тишина в коридорах дома. Даже слуг почти не было видно, что уж говорить о жильцах. Да и тех жильцов помимо Киры и Марфы тут был всего-то лишь ее отец, да еще один человек, ставший практически членом семьи.

Мать здешней Киры не так давно умерла, и для отца девушки это стало сильным ударом. Когда же пропала дочь, он совсем слег, и целители лишь руками разводили, не в силах понять, что с ним. Болезнь не брали ни традиционные методы лечения, ни самая сильная магия.

Богатый и когда-то очень влиятельный и знаменитый род до сих пор держался на плаву за счёт хорошей прибыли от множества компаний и производств, да посредством умелого руководства поверенного человека Михаила - маркиза Афанасьева, старого друга и правой руки графа. Этот человек успевал буквально везде, и если бы не он, род Шереметьевых погряз бы в долгах, или его поглотили другие, давно мечтающие откусить кусок от такого жирного пирога.

Все это я узнала от Марфы, пока мы шли по дому, а потом переодевались с дороги у графини в спальне. Комнаты Киры оказались на удивление мрачной и скудно обставлены для такой молодой и обеспеченной девушки. Коричневый диван и кресла в гостиной, простая широкая кровать без украшений, накрытая темным покрывалом, столик из темного дерева у стены, платяной шкаф, комод и пара стульев в спальне.

На столике же лежали расческа и круглое карманное зеркальце, и больше ничего. Даже зеркала в полный рост не было, как и присущих любой девушке украшений. Это наводило на мысли о скверном или нелюдимом характере моего двойника, и о том, что Кира самой себе не нравилась. Впрочем, так оно, похоже, и было, если верить россказням Марфы.

Вполуха слушая тетушку, я прошла внутрь, отодвинула тяжелую портьеру, впуская в комнату свет закатного солнца, и отворила окно, с наслаждением вдыхая свежий воздух, так не похожий на привычный мне городской. Повернулась и увидела удивленный взгляд Марфы. Видно, мое поведение совершенно выбивалось из нормы, ну, да и плевать. Как обычно, спишу на потерю памяти.

В дверь постучали, и после короткого тетушкиного «Войдите!», внутрь заглянул слуга. Одетый в черную ливрею мужчина поклонился нам, задержав взгляд на мне, и я кожей ощутила его любопытство. Еще бы, пропавшая хозяйка вернулась!

- Госпожа Кира, - обратился он ко мне, глядя при этом на Марфу. - Маркиза Агафья и маркиз Петр Кирсановы ожидают вас в большой гостиной.