Но на линейке, когда построился весь наш класс (Таська в это время победно развалилась на лавке), кто-то из парней выкрикнул:

- А чего Калинина уселась?

- Девушки, вам разрешается пропускать одно занятие физкультуры в месяц, - ответил физрук, осторожно подбирая слова.

- Чего?! Почему им можно, а нам нет? – громко возмутился Птаха, отчего мальчишки прыснули.

- Дурак, у них месячные, - ляпнул кто-то в толпе, и дальше был уже понейший хаос.

 Парни гоготали как неандертальцы, девушки возмущались. Физрук пытался всех успокоить. На Таську было жалко глядеть. Минуту красная, минуту бледная, бедолага, она словно сидела на костре. Все внимание было обращено к ней.

 Спартака к концу года люто ненавидели.

 Выпадало редко, но все же бывало, что кто-то из девчонок сидит с унылым видом на лавке, выслушивая скабрезные шуточки парней. Я в такие дни все равно выползала в строй, хоть и была готова свалиться в обморок от боли. Но не могла себе позволить стать объектом таких мерзких шуток. Бегала я, конечно, так себе, все мячи пропускала, получала от Спартака полный разнос. Но лучше так, чем терпеть взгляды всего класса, пока сидишь на лавке позора. Ужасно, но даже в нашей школе к таким естественным вещам прививают неоднозначное отношение. Заставляют стыдиться.

 Видимо у Машки совсем все плохо, если она решилась на такое.

 Прозвучал свисток, послышался недовольный голос Спартака.

- Девушки, хватит задерживаться. Что вы там так долго рассиживаетесь?

 Мы нехотя выползли на построение. Мальчишки уже стояли по росту, я заметила, что первым теперь стоял Крестовский, по праву самого высокого. Я встала в середину между девчонок, поглядывая, как Машка бредет в сторону лавки. Послышались первые шепотки. Ну, Спартак, засранец редкостный.

 Он лишь мельком взглянул на Машку и просвистел в свисток, призывая к порядку.

- Особо болтливые пробегут десять дополнительных кругов, - «обрадовал» физрук, начиная свою авторскую программу по подготовке к Олимпийским.

 Мне так хотелось понравится Никите, но теперь об этом и мечтать не стоило. Меня раздирала злость. Запыхавшись, покраснев, я с ужасом поняла, что на моей спине скоро будет заметно пятно от пота. Но Спартак и не думал останавливать нас. Это был полнейший провал, и сейчас я даже почти готова поменяться местами с Машкой, лишь бы не бегать с потекшей тушью по бесконечно огромному залу.

 В конце урока физрук всегда разрешал нам играть в мяч, и класс, по обыкновению, играл в волейбол. Я сидела на скамье запасных, не особенно рвясь в бой, пытаясь отдышаться. Рядом вытянула ноги Таська.

- Новенький хорош, - протянула она, с излишним интересом оглядывая Никиту.

 Вобщем-то, я тоже отметила его широкие плечи и сильные руки, но не собиралась с ней это обсуждать. Он как раз отдал кому-то пас, но за мячом я не следила вообще, слишком увлеченная игрой его мышц, которые было неплохо видно в спортивной майке.

- Позову его в кино после уроков, - мечтательно призадумалась Таська. Я покосилась на нее уже раздраженно.

 Вот что с ней делать? Или прикажете обогнать ее и первой его пригласить? Как глупо. И жалко.

 Но в тоже время меня посетила угрюмая мысль, что он согласится. Может из вежливости, а может… Калинина симпатичная. Глаза зеленющие, волосы пышные. Взгляд с поволокой. Я-то, ясный день, красивее. Но если я красива холодной красотой, то Таська, как говорят, «горячая штучка», еще и вкупе с ее характером. А это опасная смесь. Взрывная.

 И только я подумала о том, что Таську надо отвлечь от Крестовского, как услышала встревоженные крики со всех сторон.