– Смотрю, друзей у тебя мало, со всеми дружить хочешь, – отвечаю прохладно. – Ладно, идемте, дети, погуляли, до дома добираться надо.

Разворачиваюсь, беру Свету с Костей за руки и веду на выход, не оборачиваясь.

– Вообще–то я вас не отпускал, – догоняет Марк.

– В смысле? – тут же вскидываюсь.

– В ресторан приглашаю, время обеда. Мороженое, это хорошо, но питательные вещества нужно получать и из других блюд, – невозмутимо говорит Золотарев. – Да и хочешь ты или нет, но я из вашей жизни не исчезну. Нам лучше по–хорошему контактировать.

– Угрожаешь? – щурю глаза от злости. – Гены твоего папеньки взыграли? Со своей Кирой контактируй!

– Нет, – Марк смеряет меня холодным взглядом, – гены не взыграли. Но то, что я пропустил столько лет жизни своих детей, есть и твоя заслуга, – открываю рот, чтобы разразиться уничижительной тирадой, но он не дает. – Я знаю, что сам виноват гораздо больше и не хочу ругаться, Марин, правда, – его взгляд смягчается. – Я просто хочу мира, хочу как–то разгрести весь этот кавардак, что произошел с нами, и научиться жить, оставив руины в прошлом. Хочу построить новое будущее. Причем без Киры. Далась она тебе, – он качает головой, – твою личную жизнь мы не обсуждаем.

– Наверное, потому что ее нет! И не было. Ни разу! – обжигаю Марка яростным взглядом. – Или ты полагаешь, что я мать-кукушка?!

– Нет, Мариночка, что ты, ни в коем случае, – идет на попятную Марк. ­– Давайте поедим в общем, – добавляет он и как бы невзначай кладет руку на мою поясницу.

Качаю головой, но ничего больше не говорю. Продолжим выяснять отношения – обязательно ляпну что–нибудь не предназначенное для детских ушей. Да и худой мир лучше доброй ссоры. Раз решили налаживать контакт, нужно шагать дальше.

34. 34

– Ну и? Как все прошло? – спрашивает меня Маша на следующий день.

– В смысле? – пытаюсь уйти в несознанку. – Дети в саду сразу адаптировались.

– Марина! – всплескивает руками подруга. – Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я. Костик со Светой уже рассказали, что познакомились с отцом.

– О, – делаю глоток из кружки кофе, – в таком случае ты в курсе всех событий.

– Марина, – Маша упирает руки в бока, – мне тебя к стулу привязать и пытать, пока не расколешься?!

– Хорошая идея, – киваю, но быстро добавляю, наблюдая, как изменяется лицо беременной подруги, – тшш! Шучу я. Просто не знаю, что тебе сказать, сложно все.

– Ты начни со своих чувств, – подсказывает Маша.

– С ними настоящая каша, – тяжело вздыхаю. – Представляешь, я захотела провести по его лицу пальцем, когда мы разговаривали, а то, как он ухаживал за мной в ресторане, и вовсе чуть не вызвало слезы. Но в другой момент захотелось его хорошенько стукнуть и исчезнуть с детьми в неизвестном направлении.

– Плохо, что он у тебя был и остался единственным, – качает головой подруга.

– Плохо, но ничего с этим резко не сделаешь. Думаю, дело даже не в мужском внимании, а в самой ситуации в целом. Он умудрился меня обвинить в том, что не знал о детях. В этот момент я хотела вцепится в его горло и вовсе не для того, чтобы нежно провести по нему рукой.

– Верю, – Маша накрывает мою руку своей, – искренне верю.

– Да, – киваю, – потом, правда, он пошел на попятную. Знаешь, мне показалось, ему также сложно, как и мне, если не больше. Дети весь день не жалели его, только, когда на аттракционах катались, тогда сменили гнев на милость. Но я быстро устала их ждать, а Марк решил проявить благородство и позаботится обо мне, сводив нас на обед.

– А Костик со Светой что?

– Ой, – качаю головой, – они бесподобны. Обожаю своих детей. Напомни об этом, когда я в очередной раз примусь их воспитывать, заставляя вести себя на людях скромнее. Иногда это самое скромнее ни к чему, лучше сразу и откровенно, с правдой–маткой.