– Марина, здравствуй.

Оборачиваюсь. Марк.

И тут растерянность от встречи резко сменяется паническим страхом.

– Я не отдам тебе детей, даже не надейся!

29. 29

– Я не отдам тебе детей, даже не надейся!

Марк медленно подходит ко мне и смотрит, как на истеричку, коей я, наверное, и являюсь на данный момент.

– Марина, я не собираюсь их отбирать, – произносит он осторожно. – Может, отойдем? Поговорим в кафе? – он указывает рукой на здание через два дома от садика. – А то мы привлекаем внимание.

Оглядываюсь. Действительно, слишком громко я закричала, люди косятся.

– Нет, я не пойду туда. Вон, – киваю вперед, – ларек с кофе, а рядом лавочка. Я не буду кричать, никто не обратит на нас внимание.

Решительно шагаю, не дожидаясь ответа Марка. Я, может, слишком накрутила себя, но сидя в кафе я не смогу наблюдать за тем, кто входит и выходит из детского сада. А сидя на лавочке напротив – легко. И не только смогу наблюдать, но и успею что–то предпринять, в случае чего.

Не думаю, что в данной ситуации моя одержимость излишня. Конечно, я не в фильме, приправленном экшном, но моя жизнь порой приправлена им похлеще.

– Ладно, я куплю кофе, – после секундной заминки позади отмирает Золотарев, – и булочки?

– Да, спасибо, – киваю под урчание в животе.

Все же после утреннего фиаско перед Машей, я так и не позавтракала.

Садимся на лавочку, Марк протягивает мне угощение, и мы молчим. Съедаю все и выпиваю кофе, а мы по–прежнему молчим. Барабаню в нетерпении пальцами по лавочке, а мы все равно молчим.

– С чего, – начинает охрипшим голосом Марк, – гхм. С чего ты взяла, что я захочу забрать детей?

Разворачиваюсь всем корпусом к нему.

– Это разве не очевидно? Я их скрывала от тебя. Ты успешен, я не очень. И ты вчера упомянул, что устал от одиночества в квартире.

– Н–да, – Марк отводит глаза, – логика железная. И она могла бы соответствовать действительности, вот только я бы хотел узнать сначала, почему ты сбежала, так и не сказав ничего?

Смотрю на Золотарева, он снова смотрит на меня, и понимаю, что вот он, момент истины. От моей откровенности и от того, поверит ли Марк, напрямую зависит будущее, мое и Светы с Костей.

– Опустим то, что я все рассказала, когда ты бросил трубку, да? – не могу удержаться от ехидства.

– Да, – спокойно кивает Марк.

– И хочешь верь, хочешь нет, но на следующий день я собиралась к тебе в гости, принудить к разговору.

– Охотно верю, – он соглашается, – тебя никогда не волновало, что девушки якобы так не поступают. Но вопрос, почему не дошла?

– О, это самое интересное. Ко мне пришел твой отец, – делаю театральную паузу.

– И показал мои фотографии с Жанной, верно? Это было бы логично.

– Ага, – киваю, – но если ты меня действительно хорошо изучил, ты должен был понять, что и это меня бы не остановило.

– Нет, – выдыхает Марк, – что еще сделал мой отец?

– Ну, он напоил меня лекарством, вызывающим выкидыш. Подсыпал в стакан с водой, дал, типа успокоить, поддержать, так сказать.

– И ты?

– И я выпила, – со стороны Марка слышится судорожный вздох. – К счастью, немного. Твой отец не стал контролировать прием, ушел. Я отвлеклась, мне стало плохо, пришла Маша и спасла нас.

В моем пересказе все звучит гораздо суше, чем все было на самом деле. Хотя внутри меня даже сейчас горит пожар из эмоций, но почему–то не получается выплеснуть его наружу.

– Ты попала в больницу, да? – тихо спрашивает Марк.

– Да, – киваю, – положили. И там же сообщили про подсыпанное лекарство. Как ты догадываешься, я была не в курсе, с чем именно пью воду. А в больнице врач сказала. Ругала сильно, у нее до меня была пациентка, выпившая полную дозировку, потому она и докопалась до истины. Решила, что я, как и та, решила самостоятельно стать небеременной. А я не хотела. Я хотела родного человека.