– Настоящим? – недоверчиво щурится Света. – Как дядя Гена, только папа?

– Да, котик, – отвечаю с грустной улыбкой, – именно таким.

– Он ведь нас бросил, – реакция Костика более резкая, – иначе почему он не с нами. Зачем с таким видеться?

Тяжело вздыхаю. Зря я думала, что в этой ситуации со стороны детей мне будет легче. А как я хотела? Еще бы до подросткового возраста дотянула со своим предложением познакомиться. И совсем не уверена, что меня бы простили.

– Все сложно, милый, он о вас не знал, – первый шаг сделан.

Света делает круглые глаза, она не до конца понимает, о чем речь. Зато Костик все осознает даже слишком хорошо. Старше всего на две минуты, но уже мужчина.

– Уверен, мама, у тебя были серьезные причины так поступить, – произносит мой слишком взрослый сын. И тут у меня присутствует пресловутое «слишком». – В любом случае, мы за тебя, ты с нами всегда.

– Мы любим тебя, мама, – всхлипывает Света.

– О, идите ко мне, мои дорогие, – прижимаю обоих к себе.

Довела детей до слез в автобусе. Мать года!

Как бы там ни было, после этого разговора мое настроение улучшается. Мы никуда не бежим, правда на нашей стороне, все будет хорошо.

Поздно вечером, когда дети уже спят, вдруг звонит мой телефон. Незнакомый номер. Несколько секунд думаю – брать или нет. И все же решаю взять. Может, и здесь мне повезет.

– Алло.

– Ну здравствуй, Марина, – произносит мужчина на том конце, а мое сердце тут же начинает биться, как заполошное.

27. 27

– Ну здравствуй, Марина, – произносит мужчина на том конце, а мое сердце тут же начинает биться, как заполошное. – Как ты?

– К–как я? – нервно сглатываю. – Это шутка? – из меня вырывается нервный смешок.

– Нет, – на том конце искренне удивляются, – не шутка. Ты убежала из кафе, я готов был убить Влада с его чертовым телефоном.

И тут я понимаю, что что–то не так, что–то не сходится.

– Марк, ты?

– Я, – отвечает он с заминкой. – А кого ты ожидала услышать?

– Неважно, – говорю с облегчением, – абсолютно неважно. Какими судьбами? Как узнал мой телефон? Помнится, ты не звонил раньше, – закидываю Марка вопросами, чтобы самой не стать объектом допросов.

– Да, – произносит он после короткой паузы, – не звонил. Но обстоятельства изменились.

– Неужели? – усмехаюсь. – А Кира как? Ревновать не будет?

– Это ее проблемы, Марина. На данный момент я хочу разрешить наши с тобой, – говорит решительно Марк.

– Вот как! И что же ты будешь делать? Как решать? – в моем голосе откровенный сарказм.

Я начинаю злиться на Золотарева. Второй раз за день испытываю панику по его вине.

– Слушай, мы плохо расстались, но у меня другая версия событий, не такая, как у тебя! – горячится Марк.

– То есть не беременная от тебя Жанна, да? – спрашиваю невинным голосом. – А кто тогда беременный?

– Марин, не передергивай, мне и без этого сложно. Подобные разговоры никогда не давались мне, а тут еще все так запутано. Никто от меня не беременный. Я считал, что у тебя другой. Твой одногруппник, Дима, кажется.

Сильно напрягаюсь, чтобы понять, о ком речь.

– Н–но с чего? – все еще не могу найти связь. – Я видела тебя с Жанной в кабинете, а потом на фотографиях при вашем походе к врачу. Но я и какой–то Дима, не пойму. Откуда?

– Значит, фотографии похода к врачу, ясно, – произносит Марк, будто делает себе пометку в голове. – Я тоже видел фотографии. Ты, наш сквер у дома, сладкая вата, лавочка и Дима.

И тут меня словно молния пронзает.

– Так это была подстава! Я–то думала, с чего ему меня целовать, если никогда и взглядом не пересекались. Ясно, – киваю самой себе, Марк–то меня не видит. – Теперь все стало на свои места, – добавляю с улыбкой. – Не то чтобы важно прошлое, но все же приятно расставить точки над и. Я считала тебя изменником, ты меня. Классика!