Снимаю белые мокасины, что дала у входа Марьям-апа, и ступаю босыми ногами по мягкому светлому ковру. Такой приятный на ощупь, что это единственный момент, который принес положительные эмоции за целый день.

Достаю из своей маленькой сумочки телефон. Я его отключила еще утром. И когда включаю, сыпется на перебой СМС-сообщения от Марины и... Романа.

В груди трепыхается сердце, когда замечаю его имя.

Что обидно, сегодня почти не вспоминала о нем, полностью уйдя в свое горе. Похолодевшими пальцами открываю сообщения и хочется разреветься от содержания:

“Привет”

“Что с тобой происходит в последнее время?”

“Почему меня избегаешь?”

“Я скучаю”

“Мне тебя очень не хватает”

“Ты где сейчас?”

“Почему не отвечаешь?”

“Сразу, как прочитаешь, ответь. Я буду ждать”

Зажимаю рот ладонью, чтобы громко не всхлипнуть. В груди горит. Всю скручивает от безысходности. Вот что ему ответить? О, Аллах, как все сложно...

Телефон оживает в моей руке входящим звонком, отчего чуть не роняю. На дисплее горит имя “Роман”. Дрожу от волнения, не зная, как правильно поступить.

Сверлю значок зеленной трубки. Мой палец зависает над экраном и никак не решу создавшуюся дилемму.

— Алло, — все-таки отзываюсь на звонок дрогнувшим голосом.

— Алсу! Алсу... Наконец-то! С тобой все хорошо? Ты плачешь? — Рома беспокойно восклицает в динамике, забрасывая меня вопросами.

От услышанного встревоженного голоса в трубке через нос шумно вдыхаю воздух, усмиряя свою истерику.

— Привет, Рома. У меня все хорошо. Это правда. Просто... дела были, и я не могла ответить, — почти вру, выдавливая из себя слова.

Закусываю нижнюю губу, чтобы не завыть обреченно в голос, которое пробивается из груди и застревает в горле.

— Я очень рад за тебя. Ты так больше не пропадай, пожалуйста. А то я весь извёлся уже. Давай встретимся в нашем месте, а? Я очень соскучился. И хочу тебя увидеть, — этими признаниями добивает сверху, и моя броня не выдерживает. С силой сжимаю рот ладонью, чтобы только не услышал истеричный плач. — Алсу? Ты еще на связи?

Еще пару секунд молчу, собирая себя по кусочкам.

— Да... Здесь. Ром, извини, я пока не могу говорить. Давай чуть позже созвонимся, ладно? — сильно зажмуриваю глаза, потому что мне больно произносить эти слова человеку, к которому чувствую самые теплые и чистые чувства. Он для меня очень дорог и так с ним поступать — неимоверно мучительно.

— Ладно, — отвечает с ноткой обиды. И я готова раствориться в воздухе. Просто медленно умираю от собственного подлого поступка.

Почему мне сложно сказать ему всю правду? Почему такая трусиха? Даю парню ложные надежды вместо того, чтобы отпустить с чистой совестью.

— Прости, Ром. Я потом тебе напишу. Хорошо? Я.… — хочу сказать, что сильно скучаю, но вовремя останавливаю себя.

Это будет просто нечестно по отношению к нему. Мы теперь не имеем права быть вместе, и тем более говорить такие обнадеживающие слова.

— Напиши мне, как только сможешь. В понедельник увидимся в институте. И я с нетерпением буду ждать этого дня, — не дожидаясь окончания моей речи, берет инициативу на себя.

Черт, черт. Что теперь делать?

— Хорошо. Увидимся, — вымученно выговариваю. И быстро нажимаю кнопку “отбой”, чтобы побыстрее прекратить терзания.

Уставившись пустым взглядом в окно комнаты, стою несколько минут не двигаясь. Слезы не прекращают течь, капая с подбородка на белоснежное платье.

В уме взрывается мысль: я так больше не могу!

С психом начинаю сдирать с головы тюрбан, не обращая внимания, что закреплён невидимками, и они дерут мне волосы. Когда справляюсь с задачей, снимаю с себя платье. Мне кажется, оно уже душит, и я задыхаюсь.