Мгновение он позволил себе пофантазировать, представил, каково это было бы – опустить Джулиану на кровать, накрыть ее роскошное тело своим и зарыться лицом в ее волосы, вдыхая чарующий пьянящий запах. А потом он погрузился бы в нее и отдался бы той страсти, о которой она постоянно твердит. О, это был бы рай…

Он желал ее с той самой минуты, как впервые увидел – такую юную, свежую и совершенно не похожую на тех фарфоровых кукол, которых отчаявшиеся мамаши выставляли перед ним напоказ. Какое-то время ему казалось, что она может принадлежать ему. Он считал ее экзотичной заморской жемчужиной, считал, что именно такая жена подошла бы герцогу Лейтону. Но потом он узнал, кто она такая, узнал, что у нее напрочь отсутствовала та родословная, которая требовалась герцогине Лейтон.

Но и тогда он не сразу оставил мысль сделать ее своей, хотя сомневался, что Ралстон благосклонно воспринял бы то, что его сестра будет чьей-либо любовницей, даже любовницей герцога. Тем более того герцога, к которому он питал особую неприязнь.

Ход его мыслей был, к счастью, прерван стуком копыт еще одной лошади. Придержав своего коня, Лейтон осмотрелся и увидел всадника, несущегося во весь опор. Саймон невольно залюбовался мастерством этого всадника: казалось, он и его вороная составляли единое целое. Герцог поднял глаза, чтобы встретиться с ним взглядом и одобрительно кивнуть, как один опытный наездник другому. Поднял глаза – и оцепенел… На него с вызовом смотрели ярко-голубые глаза. Но неужели…

Да нет же, не может быть. Наверняка ему показалось. Совершенно невозможно, чтобы Джулиана Фиори была здесь, в Гайд-парке, на рассвете, да еще в мужском костюме и верхом на лошади. Однако же…

Джулиана едва не налетела на него, остановившись так резко, что сразу стало понятно: не впервой ей носиться на лошади сломя голову. Медленно стащив черную перчатку, она погладила изящную шею лошади, нашептывая ей что-то на своем мелодичном итальянском. И лишь после этого девушка повернулась к герцогу – как будто это была совершенно естественная и вполне благопристойная встреча знакомых.

– Доброе утро, ваша светлость.

– Вы что, рехнулись? – пробормотал Саймон.

– Просто я решила, что если Лондон… и вы так убеждены в моей безнравственности, то и незачем мне так уж беспокоиться о своей репутации. К тому же Лукреция давно так не скакала, а она обожает это… не правда ли, carina? – Девушка снова наклонилась и тихо заговорила с лошадью, а та, слушая ласковые слова хозяйки, зафыркала от удовольствия.

«На месте лошади я тоже был бы доволен», – промелькнуло у Саймона. Но он тут же отогнал эту мысль.

– Что вы здесь делаете? Вы хоть представляете, что будет, если вас увидят? Во что вы одеты? Что взбрело в вашу…

– Так на какой же из этих вопросов я должна ответить?

– Не испытывайте мое терпение, мисс Фиори. Почему вы…

– Я ведь уже сказала: мы выехали покататься. И вам прекрасно известно: в такой час риск очень невелик, то есть меня тут едва ли увидят. Что же до того, как я одета… Разве вам не кажется, что мне лучше быть в костюме джентльмена? Ведь если кто-то все же увидит меня, то просто не обратит внимания. Другое дело, если бы я была в амазонке… К тому же в мужском седле ездить гораздо удобнее, верно?

Она скользнула ладонью без перчатки по своему бедру, и Саймон поневоле проследил за ее движением, оглядывая изящный изгиб ноги, крепко прижатой к лошадиному крупу.

– Ведь так же, ваша светлость? Я права?

Саймон заметил в ее голубых глазах веселые искорки, и ему это очень не понравилось.