Захожу внутрь и ставлю пакеты с подарками. Закрываюсь и разуваюсь, попутно осматриваясь. Светленько, чистенько, ремонт свежий, но скромный, такой застройщики часто делают. Вроде как приличный вид создан, а что он из самых дешевых материалов, уже не важно.

– Ну что такое, Мишенька? Сейчас искупаемся, потом кушать и спать. Маша у нас сегодня спокойная, а ты нет.

Катя выходит из комнаты, держа одного ребенка на руках, а второй выползает за ней.

Смотрю, как баран, на них. Странные эмоции всплывают откуда–то из глубины. Не могу их проанализировать, они безотчетные, нелогичные. Но картина Катерины с двумя детьми что–то трогает в моей душе.

30. 30

И сразу я понимаю, что мужчины в доме нет. Хотя мать Катерины говорила, что ее дочь не замужем, однако, я думал, что кто–то приходящий имеется. Но сейчас полностью уверен в том, что это маленькое царство исключительно Катино.

Что–то словно толкает меня, заставляет перестать стоять истуканом и сделать уже хоть что–то. Достаю антисептик из кармана, быстро обрабатываю руки, тот же знакомый папаша наряду с подгузниками постоянно говорил о чистоте, и делаю шаг вперед.

– Я помогу, – поднимаю с пола второго ребенка.

Кажется, это девочка. Не плачет, смотрит на меня с любопытством, и уже хорошо. Ловлю себя на мысли, что это мой первый близкий контакт с маленьким человеком. Раньше не доводилось, не те интересы.

– Ох, – Катя вздрагивает, – ты не ушел? Пугаешь, я ведь могла выронить Мишу от неожиданности! – заканчивает обвинительно.

– Прости, не хотел. Я подарки принес и помочь хочу, – растерянно оглядываюсь назад на свои вещи, брошенные у двери.

Мне кажется, она снова собирается меня послать, но дети начинают хныкать, теперь оба сразу. В панике прижимаю к себе девочку, ловя в глазах Катерины странную эмоцию, которой пока не могу найти объяснение.

– Руки помой, помощник, – бросает через плечо Катя, – и держи Машу бережнее. Я не успела ее раздеть, да и активная она, норовит побольше поползать. Сейчас Мишу опущу в воду и заберу ее у тебя. Надеюсь, вода не остыла, пока время на тебя теряю.

– Я, – произношу растерянно, – руки привел в порядок, – девочка снова смотрит на меня с любопытством, становится почему–то неудобно от этого взгляда. – Я за тобой иду, не пугайся!

Снова обвинит меня в резких движениях, лучше предупредить, а то наедине с ребенком страшно.

Заглядываю в ванную комнату, она такая же, как и остальная квартира – компактная. Удивительно, как они втроем здесь помещаются?

– Давай мне Машу.

Катя забирает у меня из рук дочь, ловко раздевает ее прямо на весу и бережно кладет в ванную, надев на шею надувной круг. Второй уже с таким же весело плавает.

– Ого, ничего себе, он их держит, да? Как нормальный круг для взрослых? – спрашиваю удивленно. – А им не больно, не душит он их?

– Нет, все с ними абсолютно нормально, – отвечает Катерина, внимательно наблюдая за детьми, – смотреть только за ними надо, одних, конечно, нельзя оставлять.

Свет в ванной комнате более тусклый, он бросает на ее лицо тени, и я могу заметить усталость под глазами. Подумать только, это ведь ежедневный двойной труд на ее плечах. Я бы точно не справился.

– Ясно, – тяну, чтобы придумать, что сказать. – Я не знал, сколько им, продавщица посоветовала игрушки для года, что–то развивающее.

Решаю перевести тему на принесенные подарки.

– Десять месяцев, – отвечает Катя. – Спасибо, конечно, но я не понимаю, зачем ты пришел. Мать дала мой адрес, да?

Она поднимает на меня уставшие глаза, и я понимаю, что только из–за того, что у нее мало сил, я до сих пор не отправлен обратно на лестничную площадку.