Олаф долил гостье вина и кивнул Холегу на стол. Там, аккурат рядом с горящими свечами, лежала колода карт. Засаленная, старая, но верой и правдой служившая всем сторожам не первый год.

Дежурить приходилось часто, без крепкой выпивки карты были единственной отрадой.

Холег сначала нахмурился, но Олаф толкнулся языком в щеку, а потом пару раз стукнул кулаком по ладони и указал на птичку, которая, разморившись от вина и тепла, глядела на огонь и обдумывала, как лучше вытащить из двух больших глупых северян секреты ловли драконов.

Олаф не собирался никого дурить. Он честно выполнит обещание в случае проигрыша и расскажет все, что знает об Охоте. Другое дело, хватит ли у птички упрямства и силенок. Во всех смыслах. Северянин налил себе вина и сразу ополовинил чарку. Может, если ему понравится трахать медовую южную детку, он поможет ловить зверя. Но тут придется постараться.

Брат приподнял брови, осмотрел гостью уже другим взглядом и беззвучно заржал, оценив план. Значит, договорились.

Олаф прищурился, уже прикидывая, куда он хочет эту девчушку в первый раз — спереди или сзади. И там, и там выглядело заманчиво. Ротик у птички был что надо — пухлые коралловые губки так и манили. А бриджи только подчеркивали аппетитный зад.

— Нам почти ничего не рассказывали о том, как приручать драконов. В основном как лечить или кормить. Из тех, что выдыхают пламя, в лагере было только два.

— Бурые?

— Да. Прожорливые и страшненькие, — вздохнула Томасина, вспомнив бесконечные тележки с едой. — Остальные дышали паром и дымом. Но как ловить — нам так и не сказали. Это тайна?

— Не то чтобы, — Холег включился в игру и с умным видом посмотрел в потолок. Знанию стоило набить цену. — Просто о таком чужакам не болтают. Даже если они платят золотом.

— Так ведь позвали на Охоту, — птичка прикусила губу с досадой, не решаясь спросить о главном. — Значит, не такая уж тайна.

— Кто сказал, что ты с Охоты вернешься на своих двоих? — спросил Олаф. — Это опасное занятие. Может, разумнее видеть дома, делать настойки из трав, книжки читать заумные.

Птичка покраснела — то ли от стыда, то ли еще от чего, и снова уставилась в чарку.

— Если я спрошу прямо, как поймать дракона, вы мне расскажете?

— Неа. Интересу нет, — Холег осторожно отвел от милого личика упавшую прядь. — В чем кураж? Ты пришла, зубами постучала, тебя пожалели, басню спели?

— Но сами же сказали — золото не нужно.

— Золото всегда нужно. Но иногда скука хуже. Ты в ройз играешь, красавица?

Южанка встрепенулась, как цыпленок, услышавший голос птичницы, несущей пшено.

— Играю. Не часто, но приходилось, — Томасина осторожничала, не желая выдавать, что в ройз она играет в разы лучше, чем в княжеский мост или герцогиню. — В него в основном по тавернам в нижнем городе… Там не место для приличной девушки.

— Слишком грязно? — спросил Олаф и приподнял светлую бровь. Полосы на щеке делали его лицо более хищным, а скупая мимика довершала впечатление.

— И это тоже, — не стала спорить Томасина. — Зарежут за медяк или чего похуже. Но правила я знаю.

— Сыграем? Пять лотов по пять кругов в каждом.

— Ставка? — Томасина отставила чарку в сторону, внезапно осознав, что выпила слишком много и вино в картах ей точно не помощник. — Если выиграю?

— Покажу, как поймать черного скального зверя. Без недомолвок, как на духу, — Олаф посмотрел с усмешкой, словно демон-искуситель. — Или Холег покажет. Или вдвоем. Чтобы больше куража — у нас есть клятвенный камень. Пара капель крови — и он проследит, чтобы без обмана. Иначе сама знаешь.