— Держи ворье! — подхватил кто-то из толпы. — Держи его!

Эти и многие другие крики звучали за спиной Алистера. Подгоняя еще сильнее. Выскочив из одного переулка на широкую улицу, он поспешил свернуть в сторону, и лишь чудом не попал под копыта лошади, тянущей за собой груженую повозку.

— Тпру-у-у! — взревел разозленный кучер, а уже мальчику добавил: — Гляди куда прешь!

Сердце маленького Виндоухарда испуганно выстукивало бешеный ритм, глаза широко раскрыты, а ноги несли его прочь от опасности. Прочь от преследующего его стражника, прочь от недовольного кучера, прочь от злых взглядов взрослых, принявших его, богатого наследника, за уличного воришку.

Пробежавшись вдоль улицы, он уперся взглядом в крепостную стену, вдоль которой текла широкая сточная канава, по этой причине был вынужден остановиться на тротуаре, чтобы не упасть вниз. Ал повернул влево и снова оказался в темноте переулка, где двумя большими горами возвышались пустые деревянные ящики, еще некогда заполненные всяческими товарами.

Запах сырой древесины сочетался со зловониями сточной канавы, протекающей маленькой речушкой вдоль окраины столицы, города, в котором он, Виндоухард-второй, потерялся.

Спрятавшись за ящиками, Алистер наконец позволил себе перевести дух, отдышаться, постепенно выравнивая сердечный ритм. Он непременно найдет какого-нибудь взрослого и попросит его отвести обратно к папе, по крайней мере эта мысль позволяла ему не плакать и не бояться за свою судьбу. Он отчаянно хотел в это верить и не хотел плакать. Ведь отец ему этого не позволял, а наоборот, сильно ругал, едва видел слезы в глазах сына.

Но, к сожалению, семилетнему наивному мальчику было не понять, как жесток и опасен этот мир, ему было не понять, что выбранная им улица кишмя кишела разбойниками, хулиганами и воришками разной степени морального разложения.

— Эй-эй, гляди-ка! — послышалось за спиной Виндоухарда-младшего, едва он набрался храбрости, чтобы выглянуть наружу, в сторону более светлой улицы. — Смотри, какой у него нарядный камзол. Богатей, да?

Хриплый неприятный голос раздавался в темноте переулка. Его обладатель прятался где-то там, в темени угла. Мальчик непроизвольно поежился и испуганно застыл на месте, когда обернулся на звук, но никого не увидел.

— Ага, жаль только, ни на кого из нас не налезет. А то раздели бы его, прежде чем продать, — вторил первому сиплый скрипучий голос, как ни странно, женский.

Алистер собрался выскочить из-за ящиков и кинуться прочь, однако чья-то рука схватила его за шиворот, а другая дернула за волосы.

— А-а-а! — взвизгнул он.

— Куда собрался? — вякнул ушлый бандит, в одно мгновение очутившись подле мальчишки.

— Я-я нечаянно, я-я… пустите, я-я… — Слезы собрались в уголках глаз Алистера, а надежда найти хорошего взрослого потухла, едва он поднял полный отчаяния взгляд на жестокого человека.

— Ну-ка, есть ли че в карманах, а? — бандит отпустил одной рукой камзол пойманного и потянулся к его штанишкам. — Слышу-слышу подозрительный звон!

В глазах преступника тотчас отразилось премерзкое алчное выражение. Язык его высунулся изо рта от предвкушения легкой наживы. Однако в следующий миг сиплое: «Шухер!» напрочь испортило ворюге все настроение.

— Кто-то идет! — сообщница негодяя дернула его за локоть, заставляя отвлечься и обернуться в другую сторону переулка.

— Пус… — не успел мальчишка пискнуть или сказать еще хоть полслова, потная ладонь зажала ему рот и стиснула в удушающих объятьях.

— Тише будь, — прохрипел бандит, прячась вместе со своей добычей за пустыми деревянными ящиками.