– Идиот! Идиот! – ору нервно в трубку.

– Маш…

– Значит, так, – говорю спокойнее, по-деловому, – загнан есть?

– Есть, – отвечает недовольно.

– Скан мне на почту, адрес прежний. Валька до сих пор в ОВИР, ну, ты помнишь, соседка. Визу сделаем, у нее полно контактов. Выход на больницу есть?

– Есть. Но, состояние… сказали, через неделю можно будет… лететь.

– Как раз все подготовим…

Я принялась расхаживать вдоль забора, давая инструкции, позвонила в банк и заказала нужную сумму, позвонила Валентине, договорившись о встрече на завтра, убрала огненный мобильный в сумку и немного перевела дух.

– У меня в машине есть бутылка виски, – ненавязчиво сообщил Воронов.

– Не хочу, – отмахнулась, сжимая в руке ключи. – У меня рандеву с привидениями.

– На трезвую? – приподнял брови, а я посмотрела с укором и спросила:

– Ты же не думаешь, в самом деле…

– Нет, – морщится Миша, – но, когда я тут ночевал, я пожалел, что не дотумкал прихватить бутылку. Или ящик. К утру я бы предпочел ящик.

– И сменное бельишко? – хохотнула, невинно похлопав ресницами.

Миша состроил недовольную рожицу и тут же широко улыбнулся:

– Спорим?

– О, Боги, за что мне это наказание? – спросила тихо у небес, демонстративно задрав голову.

– Да лан те, Манюх, – хмыкнул, поглядывая весело.

– Ты можешь разговаривать со мной так же, как со своими клиентами, а не как только откинувшийся из мест не столь отдаленных? – спросила на всякий случай.

– Ты не слышала, как общается только откинувшийся, – ответил вполне серьезно, – там без переводчика вообще ни черта не понятно.

– А ты, типа, слышал? – спрашиваю язвительно.

– Конечно, – беспечно пожимает плечами, – я ж сидел. Не долго, но…

– Чего?.. – моя челюсть отпадает, а в его глазах пляшет озорной чертенок. – Иди в жопу!

– Так… продолжение этой темы чревато легкими телесными, поэтому я промолчу. Давай к делу. Готова встретить рассвет в этом чудном домике?

– Да я еще даже сам дом не видела из-за тебя!

– Прошу, – гаркнул, выставляя локоть в сторону, – с удовольствием проведу экскурсию.

– Ладно, черт с тобой… – буркнула себе под нос, хватаясь за его руку.

Постыдная мыслишка посетила мою многострадальную лишь на мгновенье, но оставила очередной рубец на истерзанной душе.

Всего мгновенье, лишь только я просунула свою руку под его, почувствовав тепло его тела, почувствовав напряженные мышцы под своими пальцами.

Мгновенье, вызвавшее приятную обволакивающую истому в груди.

– Столько раз один и тот же дом продавать, конечно ты каждый угол знаешь… – проворчала у калитки и завозилась с ключами, отойдя от него на шаг.

– Я делаю тебе одолжение, – отозвался со спины, возвращая меня в реальность обыденностью своего тона, – сможешь козырнуть, что провела тут ночь и не просто осталась в живых, но и не услышала ничего подозрительного.

– И с чего бы тебе мне его делать? – спросила осторожно, почуяв очередной подвох.

– Потому что ты услышишь, – шепнул на ухо зловеще.

– Успею съездить за берушами, – хохотнула через силу, распахивая калитку и делая несколько шагов на территорию.

Он был уродлив, этот дом.

Не, реально, он отвратителен.

Я не знаю, из какого места росли руки у архитектора, но он столько стилей намешал в этом убогом особняке, что я не могла даже склониться к какому-то конкретному. Но, вместе с этим, не могла и взгляда отвести.

Итак, вход. Полукруглая площадка метра в три в радиусе, четыре колонны, подпирающие балкон на втором этаже. Хрен с ними, пафосно, но терпимо.

Все «великолепие» открывалось взору по обе стороны от входа. Высокие стрельчатые окна на первом этаже, явно в готическом стиле, на втором – витражные стекла, смутно попахивающие Францией, преимущественно зеленой цветовой гаммы с совершенно непонятным орнаментом, не вписывающимся в рамки восприятия. Каждое окно хотелось рассматривать отдельно, уделяя внимание мельчайшему фрагменту, но добило меня не это.