Едва не задохнувшись от ярости, Клара и в самом деле уставилась гарпии прямо в глаза; очертания белокрылой адаты мигом подёрнулись дымкой. Перед чародейкой появились лица детей: серьёзный Чаргос, проказливая Аэсоннэ, весёлый Эртан, самая младшая – Зося, кудри вьются под ветром, рядом с ней – гордо задравший пушистый хвост Шоня, страж-кот.

– Дети, чародейка. Твои дети, – шёпот Гелерры настойчиво стучался в виски, вытеснял боевое безумие. – Только ты знаешь к ним дорогу. Только ты можешь их отыскать и вывести. Тебе нельзя… ты не можешь… держись!

Адата отбросила странное «миледи».

– Нет… – прохрипела Клара. – Он… вот он… – слабое движение в сторону Скьёльда. – Вот он тоже знает. Да и супруг мой богоданный… наверняка догадался… Пустите, пустите, я должна… добить… уничтожить… изрубить!..

Последнее было уже яростным воплем.

– Тихо! – гарпия вновь впилась в неё колдовскими своими глазищами, пальцы её стиснули Кларе плечи. – Деревянный Меч овладел тобой, чародейка. Ему нужна кровь, чтобы набраться сил – для какой-то великой цели, а вот какой – я уже не разобрала. Держите её, держите крепче! – это уже к Сфайрату и остальным. – Держите, пока я окончательно изгоню этот морок!

…И она действительно изгнала. Не вдруг, не сразу, не единым заклятием – но изгнала. А потом замерла, прижимая ледяные пальцы к вискам Клары – до тех пор, пока в сознании чародейки не воцарилась холодная, морозная чуть ли не до болезненности ясность.

– Можете сесть, миледи? – Гелерра тяжело дышала, тонкие пальцы её подрагивали.

– М-могу. И, пожалуйста, не надо этого. Я… я и так пойму. Не надо кланяться.

– Безумие, временное помрачение лечится теми средствами, что необходимы, – покачала головой адата. – Я понимаю ваши чувства… госпожа Хюммель.

– Клара. Просто Клара.

В конце концов, что ж тут удивительного, что моему красавцу-дракону все и всяческие летучие девы на шею вешаются? Это не их вина, в конце концов.

– Иммельсторн умеет овладевать душами храбрых и решительных, Клара, – вступил уже Скьёльд. – Хорошо, что госпожа адата владеет соответствующими чарами. Я тоже справился бы, но это потребовало бы драгоценного времени, а его, увы, у нас нет. Совсем. К тому же пришлось несколько поумерить пыл самого Меча. Это нелегко даже для меня, должен признаться.

Гелерра отрывисто кивнула, гибко поднялась, отошла, гордо заворачиваясь в белые крылья и даже не глядя на Сфайрата.

Клара смущённо кашлянула. Подошла к адате.

– Я прошу прощения.

– Я тоже, – кивнула Гелерра. – Прости, Клара, что… что мне пришлось заглянуть в тебя. Я увидела твою память, вас с… с господином драконом, ваших детей. Они у вас замечательные. Я завидую. Белой завистью.

– У тебя замечательные крылья, – искренне сказала Клара. – Очень красивые.

Гелерра устало улыбнулась – одними губами.

– Спасибо, Клара. Всё, что я увидела в тебе… умрёт вместе со мной. Слово свободной адаты.

– С-спасибо, – только и смогла сказать Клара. – А ты многое…

– Многое, – не покривила душой Гелерра. – Иначе было нельзя. Иммельсторн овладел тобой. Ему всё равно, кого убивать, его суть в ином.

– Но в чём же? – Сфайрат осторожно подобрался сзади, обнял жену за плечи. Гелерра вздохнула и понурилась.

– В том, господин дракон, чтобы в нужный момент, как я поняла, высвободить всё, накопленное за бессчётные века, во всех его воплощениях. Я поняла это, проникнув в него по… по вашей с ним связи, Клара.

Вот это умение, искренне восхитилась чародейка.

– Прости, свободная адата, но… кто ты? Откуда?..

– Долгая история, Клара. Я служу… – Гелерра запнулась, – служила Новому Богу Хедину, была среди доверенных его. Сущее наделило меня способностями, а бог Хедин помог это развить ещё больше. Но… – она вдруг покраснела, – путь мой оказался извилист, и в конце концов мы… столкнулись с господином Кором Двейном, а также и его роднёй. Они помогли мне, вот эти белые крылья – я их лишилась и только совсем недавно обрела вновь. Спасибо твоему брату, досточтимый Скьёльд, спасибо твоей сестре и тебе – тоже спасибо.