– А вы? Вы – ведали?

– Нет, – Царица не пыталась надувать щёки. – Мы тоже не знали. Слишком долго мы… не относились серьёзно ко всему. Играли. Забавлялись. Новые Боги, владыки Упорядоченного, лишили нас принадлежащего нам по праву, не дали нам пройти Посвящения тремя Источниками – и мы не сделались теми, кем должны были бы.

Эту историю Матфей знал – Царица повторяла её не раз.

– Но это в прошлом. – Чародейка совсем по-человечески тряхнула волосами. – Я освобожу свою родню, а с тремя Мечами и, конечно, со знанием, как их надлежит использовать, – мы потягаемся и с богами, и с духами.

Матфей только кивнул – глаза Царицы горели, спорить с ней сейчас было опасно.

– Так что в путь, милый, в путь – пусть твои демоны поохотятся, пусть добудут, что им там потребно. Пусть порезвятся напоследок. Драка нам предстоит жестокая; ты же, мой Матфеи, призови их ещё. Трактирщик просчитался, он даровал тебе слишком многое.

– Твоё желание – закон, моя Царица, – склонился он.

Царица Ночи вновь подняла идеальную бровь.

– Что случилось, милый? Что за показная покорность? Ты не мой раб, ты не слуга, я тебя люблю, я вытаскивала тебя из смерти не для того, чтобы ты гнул бы передо мной спину.

– Нет, я просто… – Матфей откашлялся. Ну, выручайте, Силы Святые! В монастыре-то какому только лицедейству не выучишься поневоле… – Я просто сознаю, моя Царица, кто ты – и кто я… Ты – дщерь самого сущего, а я – простой смертный. Тебя создало Упорядоченное, дабы ты стала бы Великим Пределом, Истинным Магом, а мне – мне на роду написано жить в страданиях и умереть в муках, чтобы потом, за гробом, страдать уже целую вечность…

– Ну-ну, – недовольно оборвала его Царица. – Не прибедняйся, милый. Я уже сказала, что Времени тебя не отдам, обойдётся. У него жертв достаточно, а ты – мой Матфеи, мой милый, только мой!

– Я не прибедняюсь, – понурил голову тот. – Это ведь правда. Я – смертный, и от участи этой можешь уберечь меня только ты. Значит, твоё желание – закон, моя Царица.

Та лишь фыркнула.

– Поговорим об этом позже, когда все три Меча окажутся у нас в руках.

– Как будет благоугодно великой.

– Клара! Клара, приди в себя!

– Госпожа Клара!..

– Миледи Хюммель, позвольте помочь вам…

– А?! Что?! Не прикасайся ко мне, белокрылая!..

Клара слепо рвалась из кольца обхвативших её рук. Глаза туманила алая мгла, жажда крови выжигала чародейку изнутри; эти двое сбежали, ушли, ускользнули!..

– Миледи Хюммель. – Над прижатой к земле Кларой появилось узкое лицо адаты Гелерры, огромные антрацитовые глаза глядят в упор. Проклятье, с каких это пор она, Клара, сделалась «миледи»?!

– Позвольте же вам помочь – пока вы не перебили и нас заодно с демонами.

Чёрные глазищи вспыхнули, Клара ощутила, как потекла умело направляемая Гелеррой сила, вымывая, словно вода из сита, грязь безумия.

– Ч-что… – Клару вдруг обожгло. Иммельсторн, Деревянный Меч – только что сжимавшая его ладонь была пуста; ощущение – словно сердце вырвали. – Где?! – дико вскинулась она, едва не вырвавшись, несмотря на то, что удерживал её сам Сфайрат.

– Здесь, госпожа, здесь, – умиротворяюще зачастил Скьёльд. – Здесь он, никуда не делся. Вот, глядите сами!..

Клара повернула голову – и точно, Деревянный Меч здесь, рядом, небрежно воткнут в землю. Рука чародейки сама рванулась к нему – волк Серко молча бросился, перехватил её запястье, аккуратно придержал мощными челюстями.

– Миледи Клара!.. – Гелерра неожиданно встряхнула её за плечи, узкая ладонь гарпии вдруг хлестнула чародейку по щеке, раз, и другой, и третий. – Смотрите на меня! Прямо смотрите!