На сей раз она шлёпнула его по губам.

– Всё ещё впереди, милый. Скажу тебе так – немного найдётся смертных, могущих похвастаться любовью кого-то из моей родни. Честно говоря, вообще, наверное, не найдётся. Мои братья и сёстры обожают развлекаться, что правда, то правда, только к любви эти их забавы не имеют никакого отношения. И к нам тоже. Я уже сказала – Времени я тебя не отдам, обойдётся. А кем ты станешь… зависит уже от тебя. Кор Двейн и его шайка родились самыми обычными людьми, хоть и очень давно.

«Или они заставили всех поверить в это, – подумал Матфей. – Очень, очень удобно. Пусть враг тебя недооценивает, пусть считает тебя „всего лишь человеком“. А на самом деле…»

Три «человека», три Меча. А что? Соллей вполне можно уподобить Иммельсторну, Скьёльда – Драгниру. Кор Двейн же, самый могущественный и непонятный, очень даже сопоставим с чёрным фламбергом, Мечом без имени. Конечно, это совершенно дикая и ничем не подтверждённая теория, но…

Но Матфей Исидорти знал, что порой следует доверять внутреннему, невесть откуда берущемуся голосу. Гласу рассудка, так сказать, а не хитрым планам, измысленным им – или другими.

– Что же нам сейчас делать, великая Царица?

– Ничего, – усмехнулась она. – Мы будем ждать, пока милостивый государь мой Скьёльд не сделает всю работу за нас и не добудет Драгнир. Без Драгнира им не заполучить и третий Меч, а без третьего Меча всё, ими задуманное, не имеет смысла.

– Но что же он задумал? Что могут эти три Меча? – недоумевал Матфей. – Что они могут по-настоящему, на что способны в руках, знающих эту тайну?

Царица Ночи шагнула ближе, закинула руки ему на шею, однако на сей раз он не дал себе утонуть в её сводящем с ума аромате, несмотря на мигом отозвавшееся тело.

– Приятно ощущать, – мурлыкнула она, – что я так тебе нравлюсь. Что вызываю такое желание. Да-да, это очень здорово – ощущать себя желанной. Просто желанной, без всяких далеко идущих планов.

– Но… великая Царица… Но что же мы станем…

– Тс-с-с! Уж не вздумал ли ты сказать, мол, есть что-то поважнее нашей с тобой любви?

– В-великая…

Чародейка ухмыльнулась и слегка пошевелила пальчиками. Прямо посреди леса, которым маршировали изрядно поредевшие колонны демонов, появился тёмно-синий шатёр, весь расшитый золотыми звёздами, словно из детской сказки.

– Мы с тобой не успели кое-что закончить, – прошептала Царица ему на ухо и потащила Матфея внутрь. – Нет, в самом деле, что может быть важнее нашей любви? Любви, коей я намерена заняться здесь и сейчас?

Когда такое тебе говорит сама Царица Ночи, лучше повиноваться. Сразу и со всем мыслимым пылом, что Матфей и проделал.

Он очень старался.

…Когда она, наконец, утомилась и задремала (хотя как может устать существо, сотканное из чистой магии, и нуждается ли оно на самом деле в сне?), Матфей осторожно выбрался наружу.

Царица Ночи никуда не торопилась и от своих маленьких радостей не отказывалась. Всё это заняло изрядно времени, так что уже спустилась темнота. Демоны частично рассыпались, частично сбились тесными клубками, откуда доносилось смачное чавканье и хруст, так напоминавший хруст костей. Матфей постарался не думать о тех, чьи кости сейчас перемалываются челюстями вызванных им чудовищ.

Чародейка совершенно уверена и в себе, и в своих заклятиях; впрочем, так же были уверены и Кор Двейн со Скьёльдом и Соллей.

Что ты здесь делаешь, Матфей Исидорти, начавший изучать запретные искусства и демонов из таких простых, человеческих желаний? Теперь ты мастер-демонолог, вызываешь и отдаёшь приказы неисчислимым легионам чудовищ…