И ни одного катера или простой лодки - озеро казалось совершенно необитаемым. Странно, что деревню построили не на берегу, это было бы куда удобнее и понятнее. В первый вечер после приезда Аристарх Львович рассказывал что-то такое… И ещё говорил, что часовню не там построили, где надо было бы. Что он имел в виду?

Соня посмотрела на светлый силуэт с черным рубероидным куполом. Отличное место - самое высокое на берегу. Небольшой храм на холме просматривался очень далеко. Возможно, его видно и с противоположного берега озера.

- Соня! - она вздрогнула, увидев бегущую ей навстречу Луизу. - Ты как?

- Что как? - не поняла девушка. - Я-то ничего, а вот батюшка…

Она безнадежно махнула рукой.

- Да, Марина сказала. Аристарх с Ильей к леснику в Осолонки пошли - полицию вызывать. У нас рация не работает, батареи в самый подходящий момент окончательно сели. А ты, наверное, есть хочешь?

Только тут до Сони дошло, что у неё с утра крошки во рту не было. Желудок моментально свело от голода.

- Пойдем, там вам гречку с тушенкой оставили.

Соня ещё успела подумать: «С чего это она вдруг такой заботливой стала?», а ноги уже сами несли её к лагерю.

***

В ожидании приезда стражей порядка члены экспедиции нервничали, но старались держать себя в руках. Аристарх Львович и Илья вернулись из Осолонок на машине лесника. Мишаня озабоченно хмурился, порывался ехать к оврагу, но был остановлен и томился вместе со всеми.

По его словам, отец Николай приехав вчера в деревню, пробыл там до глубоких сумерек. После чего уехал, несмотря на то, что ему предлагали остаться - начинало погромыхивать. Но он решил не ночевать в Осолонках.

- А что он делал у вас так долго? - спросила Марина.

- Так… по домам прошелся, о жизни поговорил. У нас такие гости редкие.

Отличавшийся немногословием лесник замолк, и было видно, что вдаваться в подробности не намерен.

Раздрызганный полицейский «уазик-буханка» появился только спустя два часа. Следом за ним трясся уж совершенно допотопный автобус без окон.

- Едут! - крикнул с крыши часовни Паша, латавший дыру, в которую ночью натекла дождевая вода, подмочив инструменты.

Астматически чихнув, оба транспортных средства замерли у подножия холма. Прибывших на «уазике» было трое - сухой, словно щепка, майор полиции, молодой парень в джинсах и красной ветровке и усатый верзила. Прошлись, разминая ноги.

Из автобуса не вылез никто. Только водитель мрачно поглядывал сквозь грязное стекло.

Марине пришлось объяснять, как проехать к месту аварии. Лесник, которому тоже наверняка было что сказать, помалкивал.

Отправились вдоль берега на двух машинах, оставив автобус, он бы по бездорожью проехать не смог. Полицейские всю дорогу расспрашивали Соньку, как удалось обнаружить в овраге джип и что они видели рядом с ним.

Приехав к устью ручья, остановились и снова вышли. Мишаня принялся втолковывать, что через лес к просеке проехать сложно, куда проще по дну оврага пройти, чтобы потом не спускаться.

- Оставайтесь тут! - что-то прикинув, велел майор Луизе и девушкам. - Хватит с нас и мужиков.

Что он имел в виду, стало понятно спустя почти полтора часа - пыхтя и обливаясь потом, они притащили вдоль ручья двое носилок с телами. Накрытые старыми зелеными одеялами, с вьющимися над ними мухами, носилки кое-как затолкали в «уазик».

После чего все мужчины немедленно закурили, даже Аристарх Львович, которого девушки вообще впервые увидели с сигаретой. Судя по зеленоватому оттенку лица Ильи и по разорванному свитеру Саши, транспортировка покойников далась им нелегко.