Ник равнодушно прочел заголовок, не веря ему и в то же время не слишком всем этим интересуясь. Для него Торс Провони более не существовал. Пойманный, непойманный – какой угодно. А вот Бобби новость, похоже, увлекла. Увлекла – и неприятно поразила.

– Провони никогда не поймают, – заявил мальчик.

– Говори потише, – прошептал ему в самое ухо Ник, испытывая при этом крайнюю неловкость.

– Какое мне дело до того, что кто-то меня услышит? – горячо отреагировал Бобби. Он указал на обтекавший их людской поток. – Все равно все здесь со мной согласны. – Бурля гневом, он сердито глянул на отца.

– Когда Провони отчалил из Солнечной системы, – сказал Ник, – он предал и правительство, и Председателя Совета, и… вообще всех людей. – В это он твердо верил. Они с сыном без конца об этом спорили, но так и не сумели сблизить свои противоположные мнения о Торсе Провони. О человеке, пообещавшем найти другую планету, другой подходящий мир, где Старые Люди смогли бы жить, а главное – быть сами себе хозяевами. – Провони просто трус, – отрезал Ник, – да вдобавок и умственно недоразвитый. Я даже думаю, его вообще не стоило преследовать. Но так или иначе, теперь его, очевидно, нашли.

– Власти все время об этом заявляют, – заметил Бобби. – Два месяца назад нас тоже уверяли, что в течение двадцати четырех часов…

– Умственно недоразвитый, – упрямо повторил Ник. – Так что с ним и считаться нечего.

– Мы тоже умственно недоразвитые, – парировал Бобби.

– Я – да, – ответил Ник. – А вот ты – нет.

Дальше они пошли молча. Никому не хотелось продолжать бессмысленный разговор.

Чиновник Государственной службы Норберт Вайсс вынул из своего настольного компьютера для обработки данных тестирования зеленый листок и внимательно ознакомился с содержавшейся там информацией.

«Я его помню, – подумал Вайсс. – Двенадцать лет, честолюбивый отец… так-так, и что же мальчик показал на предварительном тестировании? Ага, выраженный Э-фактор, значительно выше среднего. И все же…»

Подняв трубку ведомственного телефона, он набрал добавочный номер своего начальника.

На экране появилась отмеченная печатью переутомления рябая физиономия Джерома Пайкмана.

– Слушаю?

– Скоро придет тот мальчик, Эпплтон, – сказал Вайсс. – Вы уже приняли решение? Будем мы его брать или нет? – Он поднес зеленый листок прямо к сканеру видеофона, освежая память своего начальника.

– Сотрудникам моего отдела не нравится раболепное поведение его отца, – сказал Пайкман. – Лояльность к властям выражается у него в настолько откровенной форме, что это вполне может оказать неблагоприятное воздействие на эмоциональное развитие его сына. Провалите его.

– Окончательно? – спросил Вайсс. – Или pro tem?

– Провалите его окончательно и бесповоротно. Этим мы только окажем ему услугу. По-моему, мальчик сам желает, чтобы его отвергли.

– Эпплтон набрал высокие баллы.

– Высокие, но не феноменальные. Ничего такого, что обязывало бы нас его принять.

– Все же, из расположения к мальчику…

– Из расположения к мальчику мы ему откажем. Ибо получить федеральный ранг – это не честь и не привилегия, а прежде всего тяжкое бремя. Нешуточная ответственность. Разве вы, мистер Вайсс, так не считаете?

Норберт Вайсс как-то над этим не задумывался. «Действительно, – стал размышлять он, – я перегружен работой, а жалованье не слишком щедрое. Пайкман прав – чести это не приносит, а только обременяет ответственностью. Но я лучше сдохну, чем от этого откажусь». И он сам подивился своему отношению к этой работе.