– Я постараюсь выяснить и доказать их вину. Мне очень жаль, что я вас не помню живыми.

– Пойдём, – Реми приобнял меня за плечи и увлек за собой.

Покой на время поселился в моём сердце. Ненависть, увы, так и осталась лежать на старом городском кладбище.

А дома на столике под стаканом из-под молока меня ждал знакомый конверт и Цербер под дверью.

16. Глава 16. Идеальные способы

– Ой, по наклонной катисся, доча. Ой, катисся, – прокомментировала Цербер тот факт, что притащил меня домой «красный, не представившийся змей».

Притащил он меня этим утром, вопросы: «Что с ребёнком сделали? Где её держали?», – льдисто проигнорировал. Обещал, что проснусь не раньше ночи. И да, именно он оставил письмо.

У меня засосало под ложечкой. Ничего, конечно, страшного, если я ответила не по адресу. Но. Твою Касю за ногу! Так неприятно чувствовать себя ещё большей дурой, чем считала до сих пор.

Поверив «красному змею», мисс Зерби рискнула уйти из дома ненадолго – на рынок купить продуктов, чтобы меня, дуру малолетнюю, откармливать.

– Хорошо хоть молока с хлебом и мёдом оставила.

Ядом женщина больше не плевалась и ругалась с неким сочувствием. Я, конечно, расспросила бы её о причинах такой снисходительности. Она явно уходила корнями в юность и была как-то связанна с тем, что Цербер в столь солидном возрасте всё ещё мисс.

Но такой разговор тянул бы на полвечера минимум, а мне не терпелось вытурить квартирохозяйку из комнаты и посмотреть, наконец, кто и что мне написал. В конце концов, женщина, грустно покачивая головой, ушла к себе, а я занялась письмом.

Конверт из плотной желтоватой бумаги, снова был не подписан. И выглядел точно так же, как и тот, что я нашла спросонья и в который запихнула свой ответ за неимением собственных конвертов. Кроме тёти мне некому было слать писем.

На этот раз чернил и слов автор не пожалел, и я первым делом бросила взгляд вниз, боясь и желая понять, кто же это. Хвост подписи скручивался в замысловатый вензель, но «кор» в её начале читалось без проблем. От сердца отлегло.

Письмо начиналось с трёх точек. Жирненьких, расположенных на значимом расстоянии друг от друга. Словно за ними скрывались какие-то несказанные слова.

«. . .» равно «Я Тебя Люблю!» – вспыхнули радужные буковки в моей голове, и я, резко наклонившись вперёд, стукнулась ею о столик. Стаканчик подпрыгнул, звякнула ложечка. Мозги вроде заняли нормальное положение.

Скорей уж он сказал: «Я тебя ненавижу» или «Ты меня достала». Или просто расписывал ручку. А я дура и по наклонной «ой, катюсся».

Далее следовал текст.

«Непростой вопрос для первого, Незабудка. Не буду врать, способ есть. Он тебе не понравится. Может и понравится, конечно, поначалу, но потом точно пожалеешь. Но главное, этот способ не устраивает меня. Ищу другой.

Пока же держи дистанцию. Для этого соблюдай несложное правило: не иди туда, куда почему-то хочется, не останавливайся там, где не планировала. Да. . . Тебя ко мне тянет. Поэтому думай, куда идёшь».

То есть это я виновата в том, что натыкалась на него там, где ему быть не положено? А не обалдел ли он с такими заявочками? Меня к нему тянет! Гад.

«Я иногда буду задавать вопросы. . . Твои ответы помогут найти способ разорвать связь. Важно – не врать. Можно – молчать.

Не выбрасывай конверт.

Учись хорошо. Не прогуливай.

P.s.: Прочти, что написано на конверте».

Ничего там не написано! Я смотрела сто раз!

«Впрочем, было весело наблюдать за твоими метаниями сегодня. Если что, Йорик всегда готов поработать курьером».

Умеет же он вытравить добрые чувства. Я ещё мечтала, что в трёх точках что-то хорошее? «Ты мне смешна» – видимо тот самый вариант.