– Сомнительная затея, но я с тобой, – мурлычет Лютик, предвкушая свободу.

Я открываю дверь, выпуская питомца:

– Сходи пока, разузнай, когда уедет Эйнар.

Кот послушно выбегает из комнаты, оставляя меня одну.

Что бы я без него делала? В Сфане у каждого воина есть свой ноат – степной кот, верный друг и помощник. Когда ребёнок рождается, его ноатом становится появившийся в тот же день котёнок. У девочек редко бывают свои ноаты, но дочери ярла исключение. Мы с Лютиком выросли в степи бок о бок друг с другом, деля на двоих радости и печали.

С ним я училась охотиться, владеть арбалетом, метать кинжалы. Он был рядом не только в холодные степные ночи, которые мы проводили время у костра под открытым небом, но и в те моменты, когда бабушка учила меня быть настоящей раани: держать спину, чинно улыбаться, не показывая зубы, как простолюдины, вести светскую беседу. И учёба… Многие часы бесконечной учёбы. И всё ради чего? Чтобы выслушивать беспочвенные обвинения от проклятого дракона, волею богов ставшего моим мужем?

Я осматриваю свои платья и прихожу к выводу, что могу взять с собой лишь нижнее бельё. Кто путешествует в таких роскошных одеждах? Мне бы мои штаны для охоты и рубаху… Но всё осталось в Сфане. Отец с бабушкой сказали, что шерданийские раани, а тем более жёны генералов, не одеваются как мальчишки-степняки.

На самом деле, ещё пару недель назад я по глупости представляла, что мы с мужем могли бы вместе охотиться и проводить время на природе, я мечтала побывать в местных лесах – в нашей степи почти не было деревьев, лишь бесконечные цветы. За это Сфан и прозвали цветочной прерией. Сейчас даже вспоминать смешно. Наверняка раан Джакар, мой дорогой муж-дракон, никогда в жизни не испачкает даже манжет на своей безупречно-белой, стоящей целое состояние рубашке. И вряд ли его заинтересуют мои желания после того, что сегодня произошло.

Меня приятно будоражит сама идея предстоящего путешествия. Кажется, словно я снова свободна, как перекати-поле. Бабушка всегда говорила: тело можно скрыть под дорогими одеждами, золотом, бриллиантами, но душу, стремящуюся к свободе, спрятать невозможно.

Некстати вспоминается Беллинда и Виктория. Я бросаю короткой злой взгляд на кинжалы, застрявшие над дверью. Подтаскиваю стул и заботливо вытаскиваю их. Не стоит просто так разбрасываться хорошим оружием, здесь я вряд ли найду что-то достойное.

«Тебе будет тяжело в его большом роскошном замке» – предостерегала меня бабушка. – Но однажды ты привыкнешь, Лия. Постарайся быть верной опорой своему мужу, прими его уклад жизни и всегда будь рядом, что бы ни случилось».

Я закусываю губу. Знала бы бабушка, что мне готовит Эйнар, знаменитый победитель сумеречных. Интересно, она бы также говорила? Или посоветовала бы прибить его вместе с наглой девицей? Сфаницы горячий народ. Мы можем безумно любить, но и столь же яростно ненавидеть. Эйнар добился от меня вполне определённых чувств.

Кошачьи когти начинают скрести дерево. Я бросаюсь к двери и отворяю её, пропуская Лютика внутрь.

К моему удивлению, он разжимает зубы и на пол падает простая льняная рубаха и лёгкие штаны.

– Не поедешь же ты в своих расшитых жемчугами платьях, – поясняет он отплёвываясь.

– Ты читаешь мои мысли, – говорю я, подбирая с пола добычу. – Где взял?

– Стащил у пацанёнка, который помогает повару.

– Лютик! – хмурюсь я. – Наверняка у него не так много одежды.

– Ещё пару рубах найдётся. Можешь дать ему пару золотых, когда вернёмся. Сейчас времени нет.

– Что там Эйнар? – с опаской уточняю я.